Отрывки из уроков 22.04.2019

* * *

Запутанность – это начало новой ступени. Каждый день должен начинаться с большой путаницы, чтобы ничего не оставалось от вчерашнего дня. Если вчера я проделал работу в группе, читал и размышлял о духовном, то сегодня проснусь со спутанными мыслями и смятенным сердцем, разбитым, не способным собраться и сконцентрироваться на чем-то одном.

Это правильное начало дня, и главное, начать с ним работать: понемногу пробуждать свой разум, а затем чувства, поворачивая их в сторону объединения.

Первая исправленная мысль должна быть о том, что надо настроить свое кли в правильном направлении, то есть на общую душу Адама Ришон: хотя бы вспомнить, что она существует, и я должен быть внутри нее. Для этого мне дана десятка.

Если держаться этой правильной картины, это сэкономит нам 90% времени. Вся проблема в том, что мы забываем о ней. Если я на уроке думаю о том, как сам достигну и почувствую духовное, как пойму статью, то теряю время напрасно, почти без пользы. Но если я думаю о десятке и стараюсь внутри нее ощутить всю статью, то я действительно продвинусь.

Есть личное, индивидуальное продвижение и в группе. Это два разных вида работы. Можно продвигаться и одному, но в наше время, в последнем поколении это будет лишь подготовкой к исправлению. Ведь у меня не будет инструментов для работы: с кем я буду соединяться, кому отдавать? Посредством чего я свяжусь с Творцом, как докажу, что восстановил разбитый сосуд?

Все это можно сделать только в десятке. Потом я пойму, что это и есть моя разбитая душа, с которой я должен работать.

* * *

В десятке мы строим кли, и потому нам так важно ощущение недостатка. Я забочусь о товарищах, стараюсь впитать их желания, стремления, но вижу все большее разбиение, а потому должен все больше увеличивать свою любовь. Если бы я не понимал этого процесса, то давно бы сбежал.

Ведь как может быть, что вчера мне удалось наладить какое-то объединение, а сегодня смотрю, и не с кем работать. Все рассорились друг с другом, какая это группа? Из четырехсот человек половина спит на уроке, половина думает о своих делах. Прямо как сказано: "Пришел Я и не застал ни одного человека".

И я говорю: это состояние показывает мне Творец, чтобы я исправил это кли, вернул ему вдохновение, сплочение, объединение, пока в этом общем едином, объединенном кли не раскроется один Творец – единый и единственный. В этом заключается моя работа, и если я отказываюсь от нее, то будто отталкиваю от себя духовный мир.

Я должен увидеть товарищей объединенными в одно целое, ведь это отпечаток моих свойств. Поскольку я разбит внутри, то воспринимаю товарищей разбитыми. Если я вижу, что они спят, значит я сплю внутри.

Если они не могут соединиться, значит, мои внутренние свойства не соединены. Я вижу в них свою собственную проекцию и должен их исправить. Все десятки, весь мир я должен исправить так, чтобы увидеть одного человека с одним сердцем.  

Они все объединены и исправлены, но я сужу в меру своих недостатков и потому вижу их разобщенными. Они любят и хвалят друг друга, а я слышу ругательства. На самом же деле это святая Шхина.

Десятка находится в окончательно исправленном состоянии, а я должен сделать все возможные упражнения, чтобы правильно соединиться с ней и по достоинству оценить товарищей. Заботясь о них, я забочусь о самом себе. Десятка – это рентгеновский снимок моего внутреннего кли, показанный мне снаружи.

Разница между ее сегодняшним видом и тем, что я увижу, будучи исправленным, указывает мне направление правильного движения. Я совмещаю две эти картины, словно свожу вместе мушку и прицел или навожу на резкость. Это значит, что я достигаю слияния.

* * *

Я вижу группу преломленной в моих внутренних свойствах. И в то же время я должен представлять ее такой, какой она должна быть, если бы я не искривлял ее в моем эгоистическом разуме и сердце, а был исправлен.

Один раз я вижу себя якобы исправленным, а их испорченными, а другой раз – себя испорченными, а их исправленными. И тогда я хочу совместить две эти картины в одну, как будто решаю систему из двух уравнений, исключая одно неизвестное.

Поэтому я говорю: "Каждый осуждает в мере своих недостатков". Товарищи абсолютно исправлены, и я тоже хочу исправиться, а значит, должен двигаться в направлении, где увижу их как совершенное, исправленное кли, внутри которого пребывает Творец.

Я хочу сблизить два этих образа и увидеть испорченную группу исправленной. Каждую секунду мне придется начинать работу заново, обновляя эту картину, ведь я буду все время видеть новые недостатки. Так я исправляю себя, силой приводя себя в исправленное состояние за счет того, что хочу видеть группу исправленной.