Правый радикализм в Европе, ч.6

Что же в этом плохого? Человек заботится о своей стране, он хочет, чтобы его народ жил как одна семья. Пускай у него нет широкого кругозора или моральных сил, чтобы заботиться о жителях других стран, и пускай это называется "национализмом" – но в хорошем смысле. Он не шовинист, он не питает ненависть к другим, к чужакам. Он лишь заботится о своем народе, причем не за чужой счет.

Верно, в таком случае страна не готова вступать в некое сообщество по типу нынешнего европейского, но ей это и не надо. Сначала ее народ проходит через новое образование, устремляется к равенству, единству, к общему и приемлемому для всех уровню. Понемногу люди проникаются новыми ценностями и уже сами хотят достигнуть некоего "усредненного" оптимума – единой для всех "корзины" необходимых товаров и услуг.

Разумеется, мы не стрижем всех под одну гребенку, достаток всё еще может различаться, допустим, в два-три раза, но это всего лишь небольшой перепад, социальный "люфт", а не социальная пропасть, как сегодня.

Вопрос: Если ультраправые примут на вооружение такой подход, усилят ли они свой успех?

Ответ: Разумеется. Но для этого надо менять законодательство в соответствующем направлении. По большому счету, надо прописать главное: все жители страны обязаны принимать ее культуру, обязаны быть, скажем, французами, вне зависимости от вероисповедания. Человек должен быть верен стране, в которую приехал.

К примеру, афроамериканцы в США не действуют против своей страны, они чувствуют себя именно американцами. Да, у них есть разногласия с другими секторами, но они живут в своем государстве.

И соответственно, в Европе, даже будучи мусульманином, ты обязан сохранять лояльность стране, в которой поселился. А иначе тебя лишат права жить в ней.

Вопрос: Является ли такое национальное единство необходимым условием мирового объединения?

Ответ: Нет. Но сейчас мы говорим о конкретном регионе, о европейских государствах, в которых растет межсекторальная напряженность. И в данном контексте, объединенная Европа пока не стоит на повестке дня. Можно говорить об экономическом, военном сотрудничестве, но это не объединение, а совместная деятельность на договорной основе.

С другой стороны, подлинное объединение означает переход к "семейным" отношениям. Это нечто намного более тесное, "интимное", глубокое, всеобъемлющее – когда вся Европа действительно становится для ее жителей общим домом. На это они сегодня неспособны, поскольку очень далеки друг от друга.