Политическая игра Ирана

Но после так называемой исламской революции Иран взял курс на сближение с арабским миром. Поэтому политика, новейшая история и философия перемешались здесь с идеологией. Так что нельзя сказать, каким будет исход.

Дело в том, что сегодня все работает в соответствии с тем, насколько это выгодно в данный момент. Ни у одного государства нет далеко идущих стратегических планов: как просуществуем с сегодня на завтра, кого подомнем, кого оттолкнем в сторону, так и сможем действовать. И это у всех государств без исключения.

Америка и Россия придерживаются своей линии – они впервые обоюдно договариваются и потакают Ирану. Причем очень многие внутренние договоренности скрыты от человечества.

Что делать? Мы должны думать о том, как обезопасить себя от любой  страны, потому что любая страна – наш потенциальный враг.

Вопрос: Выходит, что это действительно некая политическая игра, и ситуация за последние двадцать лет значительно раздута?

Ответ: Раздута – потому что Иран хочет перетянуть к себе внимание мира и внимание арабских стран и показать, что именно он находится во главе освободительного арабского движения. И хотя никто на него и не смотрит, он постоянно так о себе заявляет.

Поэтому отношение Ирана к Израилю – больше политическая игра, а не реальное желание его уничтожить. Но политика это или реальное желание – какая разница?! Для нас это одно и то же.

Для иранского народа политический курс их страны не является внутренней идеологией исповедуемой ими религии. Это не то, что происходит в арабских странах, персы – не арабы.

Вопрос: В Иране тоже есть некое деление на шиитов и суннитов. Насколько эта вражда сильнее, чем ненависть к Израилю, пусть даже искусственно порожденная?

Ответ: Это вековая вражда, которая тянется еще со времен их пророков, и поэтому я не думаю, что она может закончиться так просто. Но иногда между ними случались временные перемирия. Живут же они друг с другом на общих территориях и в общих странах: в шиитских странах – сунниты, в суннитских странах – шииты. Так что все относительно.

Я думаю, что в Иране это не так ярко выражено. Это некое самостоятельное образование, с очень особенным укладом. Надо понимать, что когда приходит новый вождь, типа Хомейни, то, как и в любой стране, 90 процентов населения идет за ним. Это стадное свойство народа.

Поэтому не имеет большого значения, особенно в Иране, шииты это или сунниты, а важно, кто будет вождь, и какой – общая идеология. Сейчас они считают, что нынешняя идеология укрепляет их, потому они ею пользуются.

Вопрос: Можно ли утверждать, что персы, как народ, оказали на иудеев наибольшее влияние, нежели любой другой народ в мире?

Ответ: Я не думаю, что какой-то народ в мире оказал влияние на внутреннюю идеологию иудеев, на идеологическое ядро еврейского народа.

Если иудеи отходят от своих духовных истоков, то тогда, естественно, они освобождают себя для влияния извне.

А если в них присутствует связь с духовным ядром своего народа, то есть с группой людей, занимающихся наукой каббала, поскольку она является основой духовных истоков, то тогда никакая идеология, никакая культура – ни западная, ни восточная, и никакие религии – ни христианская, ни мусульманская, не оказывает никакого влияния на народ Израиля.

Мы видим, что у приехавших сюда из разных стран евреев нет никакой тяги или воспоминаний о странах пребывания и их религиях. То есть еврейский народ четко прошел всю историю с географией и вернулся на свою землю, без каких-либо впечатлений от того, где он был и что делал.