Но когда я пытаюсь создать общее интегральное желание, я должен быть готов предоставить товарищам все: взаимное поручительство, взаимную ответственность – я должен отдать всего себя. А то, что делает мой товарищ и на каком уровне он находится, как это видится мне (ведь на самом деле я не вижу его внутренней работы), я должен оценивать по максимуму, поскольку он со мной в группе.

Для исправления моего кли (сосуда), мне необходимо ощущение его полнейшего участия, которое зависит от того, насколько я представлю себе, что он находится в полнейшем поручительстве.

То есть здесь надо правильно себя спозиционировать: я не критикую, не выясняю, кто – за, кто – против поручительства, кто в группе сильней в нем, кто слабее, – я принимаю всех как абсолют. И так я работаю. На самом деле, так оно и есть, потому что как только я фиксирую товарищей и говорю, что все они абсолютно исправлены и только я один неисправленный, то система начинает формировать меня под них.

Я начинаю получать через них окружающий свет, и он меня формирует полностью по их форме.

С неживым уровнем все очень просто: ты берешь и определяешь, пригодна ли в пищу, допустим, соль, вода и т.д. Ведь воду можно опробовать и на собаке: если собака пьет ее, значит, и человек может пить.

В случае с растительной пищей нужно знать, что это за растение и прошли ли фруктовые деревья или кустарники три года плодоношения, после которых можно собирать урожай.

Если это рыба, то должны быть плавники и чешуя. Причем рыбу даже не надо убивать: поймал ее, бросил на берег, она задыхается и считается, что она мертва. Не обязательно бить ее по голове, стрелять в нее или резать. Неважно, как она умрет.

А с животными все обстоит гораздо серьезней, поскольку это огромный скачок от рыбы и даже от птицы к животному уровню. Нужно четко определить, способно ли твое желание этого уровня быть исправленным на отдачу.

Животных убивают особым образом – пересечением сонной артерии. Исключение составляют только олени. Оленя можно убить стрелой, и будет считаться, что он кошерный. Это такое свойство

А всех остальных домашних животных привязывают, разрезают сонную артерию, чтобы кровь вытекла быстро и безболезненно. Затем снимают шкуру, удаляют ту жилу в ногах, которую нельзя употреблять, отделяют верхние части туши от нижних, мясо разрезают на куски и засаливают на определенное время под наклоном, чтобы полностью удалить кровь, и только потом варят.

Причем нужно четко знать, сколько времени варить мясо, чтобы оно не осталось недоваренным – это обязательное условие. Такова процедура приготовления пищи из животных, олицетворяющих очень сильные эгоистические желания в нас, которые нуждаются в таких последовательных исправлениях.

Эти законы очень сложны и детально оговорены. Если взять Вавилонский Талмуд, то в нем приготовлению пищи посвящены целые трактаты. Но все они объясняют, как работать с нашими внутренними желаниями, а не то, как кошерно приготовить пищу, допустим, в ресторане или дома. То, что мы делаем в обиходе – это уже дань традициям.

Все эти правила написаны исключительно для достижения нами уровня "человек".

Вывод Бялика по-пророчески современен: "Главный симптом болезни – ужасное внутреннее разобщение, партийные распри, жадно пожирающая нас беспричинная ненависть".

Сражаясь за независимость, отвоевывая свое право жить на этой земле, мы не переставали грызться между собой. И даже убивать друг друга на почве партийных конфликтов, как в случае с "Альталеной". А уж погреть руки на собратьях – за милую душу. Представьте себе развитие событий в случае новой большой алии – скажем, из Украины или из Франции и Бельгии. Уверен, вы сказали это раньше меня – вырастут цены на жилье!

Так что же изменилось? Ничего. Пускай сегодня наши законы принимаются Кнессетом, а не диктуются мандатными властями, – все равно мы остаемся там же, в духовном изгнании, на подступах к земле, в которую надо вернуться не телом, а как-то иначе.

Не один Бялик указывал на разобщение как главную проблему еврейского народа и на единство как ключ к процветанию. Знаменитый поэт не раз посещал скромный домик в старом тель-авивском квартале Неве-Цедек, 21-й номер по улице Ахва, где жил первый рав Израиля Авраам Кук. В 60-летний юбилей страны именно он был всенародно признан человеком, оказавшим наибольшее влияние на еврейство. Строчкой ниже – Давид Бен-Гурион. Однако признание это осталось формальностью, данью памяти – ведь мы так и не прислушались к посланию из прошлого века.

А между тем Авраам Кук говорил и кричал о том, что нам недостает сплочения и понимания своей роли в истории. Репатриацию в Израиль он рассматривал как основу возрождения и воссоединения народа, как платформу его единой самореализации. Однако многие в религиозном секторе ненавидели Кука за приверженность сионизму, а светские, напротив, – за его веру. Осенью 1913 года он вместе группой раввинов-сионистов вошел в столовую киббуца Мерхавия, и тотчас в помещении повисла тишина. Множество подозрительных взглядов вонзилось в странных гостей, и один поселенец выкрикнул:

– Не тратьте слова и силы, здесь вы никого не причастите!

Кук спокойно подошел к нему и сказал:

– Мы приехали не причащать, а быть причастными.

С веками мы утратили способность ценить своих мудрецов. Возможно, Кук, как и Бялик, опередил время и остался непонятым утопистом, хотя в действительности ничего утопичного не провозглашал. Сегодня, когда народы в разных странах на наших глазах искусно раскалываются и ввергаются во вражду и ненависть, единство предстает вполне логичным и даже необходимым решением.

Но логика нам не указ. Недавно центр Гэллапа провел глобальный опрос о том, какие проблемы беспокоят людей больше всего. Семьдесят тысяч человек из 65 стран назвали свои беды – "поплакались" на коррупцию (21% против 15% в прошлом году), на экономические трудности (14%), на бедность и неравенство (12%). Одним словом, знакомые и понятные в Израиле невзгоды. Только ведь все это – следствия. А причина одна – изоляция, безразличие, взаимное отторжение в душах и умах.

Почему же на это никто не жалуется? Возможно, люди просто одурачены средствами массовой информации? Но мы-то уже знаем ответ, озвученный давным-давно и нисколько не потерявший своей актуальности.

Как же докричаться до нас? Даже Катастрофа европейского еврейства не заставила народ переосмыслить свою судьбу.

"Я уже высказывал свои принципиальные соображения в 1933 году. Кроме того, я общался с руководителями поколения, и слова мои не были тогда приняты. Хотя я кричал во весь голос, предупреждая о мировом крахе, – это не произвело впечатления…" – так пишет близкий друг Авраама Кука каббалист Йегуда Ашлаг. Он бил в набат не только здесь, но и в Польше, откуда пытался вывезти триста семей перед началом Второй мировой. Все было готово, и никто не чинил препятствий, кроме… Кроме еврейского руководства, которое отлучило Ашлага от дел и буквально изгнало в Палестину, не дав ему реализовать свой план. Надо ли говорить, что и лидеры, и семьи, которые он собрал, сгорели в огне Катастрофы.

Неужели всего этого мало для выводов? Нам – мало.

"Ко мне пришел сын Ашлага, – пишет Бен-Гурион в дневнике 1958 года. – Я рассказал ему о своих встречах с его отцом, когда я хотел говорить с ним о каббале, а он со мной – о социализме…" Это все.

Мудрые, сведущие, неравнодушные люди в один голос указывают на суть проблем, на системный, социальный изъян, изначально подтачивающий страну, – но голос их тонет в какофонии взаимных упреков и претензий, в мелких раздорах с крупными последствиями. Если даже человек такого масштаба, как Бен-Гурион, не уловил, не воспринял послания, столь ясного его современникам, неудивительно, что мы до сих пор страдаем той же болезнью.

Диагноз Бялика справедлив: в своей стране мы во многом чужие друг другу. Израиль разрознен, раздроблен на сектора и одурманен алчным взором золотого тельца, рядящегося в прекрасные одежды либеральных ценностей.

Единственная демократия на Ближнем Востоке? Да. Но больная демократия, которой недостает тепла нормальных человеческих отношений. Так не пора ли исцелиться от недуга? "Болен наш Тель-Авив, – сказал Бялик, – и я благословляю вас и себя на то, чтобы удостоиться увидеть, вернувшись, признаки выздоровления". Иногда надежда переживает человека и передается потомкам – чтобы они все-таки претворили ее в жизнь.

Что привело еврейский народ к Катастрофе?

Израиль сегодня - похищение подростков

Автор: Олег Ициксон

Источник: Единый Мир

Каждый должен приложить усилия, и тогда его роль яснее выявится. Пока мы только приближаемся к правильному усилию, которое сконцентрировано на нашем соединении. Если человек отдает всю свою душу ради того, чтобы соединиться с другими в круге, то реализует себя. И тогда по этой реализации мы, возможно, сумеем увидеть, что у него есть более высокий корень души.

Но это относится только к тому, кто действительно просто "болен любовью" к товарищам.

Поэтому есть состояния, когда надо принять все указания учителя без всяких колебаний – отменить себя и точно следовать его советам, не выясняя почему это так и не желая получать никаких доказательств. Это небольшая ступень веры.

А на более высокой ступени веры ты хочешь услышать объяснения, почему  учитель советует именно это, критически проанализировать, увидеть, насколько ты сопротивляешься этому решению и думаешь иначе, и несмотря ни на что, выполнить его. Выполнить так, как будто у тебя не было никаких возражений и ты согласен с ним на все сто процентов. Тогда ты можешь быть прилеплен к учителю со всем своим эгоизмом и особенно, если изначально был против.

Но такое подходит только для больших людей. Поэтому всегда нужно прислушаться к себе, при каком максимальном участии твоего эгоизма ты способен полностью прилепиться к учителю. Возможно, только при нулевом участии, когда ты слушаешь, что надо сделать и делаешь. А может быть, ты можешь пробудить свою критику, увидеть, насколько ты против, и несмотря на это прилепляться к его мнению все больше и больше. За счет этого ты растешь внутри учителя как зародыш.

Чем больше ты отменяешь свой эгоизм относительно учителя, выполняя то, что тот хочет, при своем полном несогласии – этим и определяется тот переворот, который производит зародыш перед своим выходом из матки матери. Так ты рождаешься.

А после рождения начинается еще большая работа, с гораздо более серьезными сомнениями и проблемами. Они свойственны в особенности малому состоянию, времени "детства": детская злость и всевозможные суды. И всегда это направлено на высшего. Вся наша работа заключается в отмене себя относительно высшего.

Уделили этому один полный вечер. Разослали по всей стране автобусы за свой счет, привезли людей, бесплатно накормили их и физически, и духовно. Провели семинары, действия по объединению, подготовили хорошую культурную программу. Мы стали чувствовать, что занимаемся одним общим делом, ощутили себя одним целым.

Поэтому, прежде всего – одинаковая общая работа: вы – у себя, другие группы – у себя. Ведь сначала нужно создать какую-то общую базу, а потом уже посылать группу к группе, обмениваться опытом.

Вопрос: В этой связи у меня возникает много противоречий в том, что такое любовь к товарищам…

Ответ: Да нет у вас никакой любви к товарищам! Сейчас вы думаете о любви к ним, потому что вам все говорят, что без них вы не достигнете того, что желаете. А если бы могли достичь, то и не вспомнили бы о них!

Надо реально смотреть на вещи! Поэтому нужно развивать во всем взаимное участие.