А пока мы развиваемся путем эволюции, и поскольку наука каббала скрыта, три религии подготавливают человечество к раскрытию Творца. Эта подготовка идет в отрицательной форме, ведь она раскрывает пустоту и беспомощность обычной веры, ложь и непонимание, отсутствие наполнения.

В современном мире религии используют преимущественно для разделения и разобщения людей. И внутри каждой религии есть множество течений, не принимающих друг друга. Наука каббала ждет, пока мы раскроем всю пустоту религии.

Поэтому сегодняшний Иерусалим, который является святым городом для трех мировых религий, - это еще не настоящий Иерусалим. Иерусалим (Ерушалаим) символизирует "совершенный город" (ира шлема), в котором мы все достигаем совершенства в отношениях между нами, восполняем друг друга.

Соединяясь друг с другом, мы выполняем условие, по которому между нами раскрывается Творец, согласно закону подобия свойств. Если при всех различиях в наших религиях, верах, взглядах и человеческих качествах, мы, тем не менее, достигаем равенства и объединения, соглашаясь подняться над всеми различиями и все их покрыть любовью, этим мы выполняем условие раскрытия в нас Творца.

Это и будет настоящий Иерусалим.

Если говорить о том, кто из народов мира придет к этому раньше, то народ Израиля предназначен первым достичь постижения души. И сейчас, в нашем поколении, у каждого есть такая возможность.

Поэтому раскрывается наука каббала – методика, рассказывающая о том, как постичь душу из эгоистического желания, как обратить его на благо ближнего, по принципу "возлюби ближнего как самого себя".

А затем, когда весь народ Израиля начнет заниматься этим и постигать ту ступень, то состояние, называемое "душа", вслед за ним все народы мира смогут сделать то же самое. То, что обретет народ Израиля, перетечет также к ним.

А все те проблемы и вся та испорченность, которая раскрывается в последнее время в Израиле, объясняется именно тем, что мы уже давно должны были начать исправлять душу, но запаздываем с этим.

Сама обстановка вела к тому, что у человека появлялась внутренняя тяга найти и как-то выразить себя. Чтобы не зависеть от общества, евреи должны были сами по себе представлять какую-то ценность, достичь самовыражения себя в себе, а иначе снаружи им ничего не было дано. 

В принципе, это продолжается до наших дней, может быть, не в такой степени, но если сравнить с днями моей молодости, то я тоже чувствовал на себе ущемление в правах человека.

Таким образом, общая обстановка, глубинка, оседлость подталкивали человека к большим внутренним достижениям, поскольку он знал, что у него есть только то, что есть в нем. Он не мог стать доктором наук, или политиком, или профессором, как это было на Западе. А там в то время уже существовала мощная прослойка еврейской интеллигенции.

При этом наблюдался активный отход от еврейства. Многие евреи или меняли религию, как Штраус, или полностью растворялись в окружающем их обществе. Позже они первыми начали покидать Западную Европу и переезжать в Америку, где создали между собой совершенно новое сообщество, которое не соблюдало традиций.

Когда я спросил своего деда: "Почему ты в свое время не уехал в Америку вместе с остальными?", – он ответил: "Как я могу поехать туда, где меня заставят работать в субботу? Потому я и остался здесь". Для него было совершенно ясно, что несмотря ни на какие давления и страшные обстоятельства, он может соблюдать здесь свой внутренний закон.

В этом была огромная разница между западноевропейскими и восточноевропейскими евреями, хотя последние притеснялись намного сильнее. Царская власть не могла оставить их в покое. Для нее еврейский вопрос был чем-то болезненным, причиняющим ей самой огромные страдания.

Поэтому в России постоянно издавались новые указы, ограничивающие права евреев, и распространилось мнение, что их надо преследовать и выдворять на задворки империи. Там они все-таки могли более-менее спокойно существовать, если только была такая возможность.

Вопрос: Есть ли что-то особо национальное в русском народе, что заставляло их ущемлять права евреев, тем самым готовя их к большому прорыву?

Ответ: Я бы не сказал. Русский характер очень противоречив, поскольку создавался на симбиозе и противоречиях разных культур. Поэтому русский может сначала бить кого-то и тут же в слезах начинать с ним обниматься и целоваться. Он сам не знает, что им руководит.

Это очень показательно. Потому в российском обществе есть такие большие культурные всплески и достижения, которые невозможны на Западе. Это наложило свой отпечаток на евреев, вращавшихся в противоречивой, вспыльчивой русской среде.

Сама обстановка толкала их к развитию. Ведь если ты не знаешь, что с тобой произойдет в следующий момент, ты должен ориентироваться только на то, что в тебе есть, что ты умеешь, что представляешь собой. Поэтому самым главным были наука, знания, понимание того, как можно стать особенным по сравнению с остальными, но чтобы эта особенность была во мне, потому что завтра я могу стать голым и босым, но это от меня не отнимешь. 

Поэтому российские евреи, которые не знали, что принесет им завтра, были обязаны идти в науку, в культуру, набирать внутренний культурный или научный багаж. И когда подходило время хоть какого-то самовыражения, то весь накопленный внутренний потенциал начинал рваться наружу. Главным для них было выразить себя.

Есть два варианта сопряжения: или управлять эгоизмом с помощью отдачи, или отдачей с помощью эго. Одно из двух: либо первое ради второго, либо наоборот.

Все очень просто. Свойство отдачи – это любовь. В нашем мире я люблю другого человека, потому что это доставляет мне наслаждение, радость, определенные чувства.

Иными словами, мое отношение к нему и мое ощущение от него сливаются вместе. А если разделить их, то получится, что я люблю его, потому что получаю от него наслаждение. Это – эгоистическая любовь. Ведь если мое чувство пройдет, то я перестану даже смотреть в его сторону. У меня не будет никакого порыва к нему.

Для того чтобы проверить, бескорыстна ли моя любовь, я могу вызвать в себе совершенно противоположное чувство. Допустим, вдруг раскроется, что он сделал мне что-то гадкое или замышляет против меня нечто плохое, а я, несмотря на это, все равно продолжаю любить его вопреки всему, что меня от него отторгает. Вот тогда эта любовь бескорыстна.

И тут возникает вопрос: для чего же мне любить его? – Для того, что при таком отношении к ближнему я становлюсь подобным Творцу. Поэтому здесь уже необходима третья сторона – Творец, иначе этой любви нет места.

Таким образом, любовь может быть или эгоистическая, или альтруистическая, связанная не с другим человеком, а с тем Источником, ради которого я должен совершать все действия. Я беру свойство отдачи (бины) и "одеваю" его на эгоизм.

Бина – это основа жизни, это живительное свойство молока матери, это свойство воды, щедро разливающейся вокруг.

Постигая это свойство, мы убеждаемся, что управлять им можно только тогда, когда Малхут (эгоизм) находится под ним и начинает постепенно проявляться.

Представьте, что мы натянули большое полотно, и изнутри него вдруг начинают проявляться всевозможные толчки – именно так мы возвышаем и строим свойство отдачи, но лишь благодаря тому, что внутри него находится эгоизм, который согласен и хочет быть его строителем.

Эгоизм, изощряясь и раскрываясь в самых отвратительных формах, проявляет на себе свойство отдачи, а сам по себе он - как песок. Без него свойство отдачи не имеет формы – просто белое облако. Но когда они начинают дружно работать, то появляется целый мир – они вместе строят его формы.

Вопрос: Ребенок, зарождаясь внутри матери, тоже покрыт свойством отдачи?

Ответ: Конечно! Природа позаботилась о том, чтобы, развиваясь в матке матери, он был окутан высшей любовью.

Затем он переворачивается вниз головой и рождается, падает из свойства Бины в Малхут и начинает расти как эгоист, чтобы, в конечном счете, раскрыть мир именно таким, каким он ощущал его в матке, но так, чтобы теперь в ней существовало все мироздание. Это он строит сам! То есть он постигает то же свойство отдачи, но уже на другом уровне.