Ответ: Я был под обстрелами во время иракской войны, когда Саддам Хусейн обстреливал территорию Израиля. Наш дом сотрясался, потому что ракеты падали буквально в радиусе нескольких сот метров от него. И это чувствовалось на всех стенах дома. Тогда мои две дочки были еще маленькими. Мы их укладывали спать, а во время тревоги сидели рядом.

Дети, которые это пережили, относились к этому как-то спокойно, потому что они смотрели на родителей.

Я думаю, что такие вещи идут на пользу человеку. Потому что все-таки он переживает определенный стресс и задается вопросами: "Для чего? Зачем? Почему? Как этого избежать? И если нет, то что делать? И все-таки можно ли как-то на это подействовать? Как можно изменить себя, если снаружи ничего нельзя сделать?"

В итоге люди создают в себе дополнительный защитный механизм, когда ты не боишься. Не боишься. То есть ты начинаешь понимать, что то, что случится, это случится, и ты ничего здесь сделать не можешь. Поэтому должен чувствовать и вести себя спокойно, как будто ничего не происходит. Ну, а если произойдет? Так ведь и так, и так произойдет, но зато ты не будешь заранее сходить с ума от страха.

Вопрос: Что меняется внутри человека и позволяет ему расширить свой кругозор, мироощущение, восприятие жизни?

Ответ: Страх. Страх – это великая сила! То есть это жизнь, смерть – и страх посредине. Это великая сила, которая может помочь исправить отношение и к жизни, и к смерти. Потому что я хочу избавиться от него. Я не могу больше жить в страхе. Лучше смерть, чем страх.

Вопрос: Есть ситуация с обстрелами, когда есть жизнь и смерть, и есть страх, – и человек выбирает жизнь, как-то ускоряется в этом. И есть ситуация, когда нет обстрелов, но есть безработица, всеобщая депрессия, страх из-за невозможности существования, жизнь и смерть – и он выбирает смерть. В чем разница?

Ответ: Разница в том, что во втором случае страха на самом деле нет. Когда я сижу под обстрелом, то в следующее мгновение на меня может упасть ракета и все на этом закончится. Сидеть все время и дрожать – это не выход из положения. Я таким образом как бы зарываю себя в землю. Значит, что я должен делать? Я должен прийти к состоянию, когда я нормально живу и существую. Нормально живу и существую!

Вы можете посмотреть, как под обстрелами люди ездят по улицам, нормально действуют. Это только не касается детей – мы заботимся о них. А так практически всё существует как обычно.

Иногда закрывают на один день предприятие и т.д., но, в принципе, ничего страшного не происходит. Потому что человек должен научиться жить "не в страхе умереть", а "в осознании жизни, что он живет". А то, что произойдет, – произойдет. Это очень хорошо. Я лично приветствую такие состояния.

Они дают человеку возможность оценить свои силы, свою жизнь, произвести переоценку ценностей. И в итоге он выходит из этого намного более мудрым, повзрослевшим, и дети в том числе.

Вопрос: Мы видим, что когда есть внешние проявления войны и мира, человек выбирает мир и хочет что-то в нем изменить. А как человеку, когда у него бывают внутренние состояния войны и мира, воспринимать пользу от состояний?

Ответ: Это большая польза, потому что я, переживший такие состояния и всевозможные стрессы, уже имею какую-то силу противостоять им.

Вопрос: Как иммунитет?

Ответ: Конечно.  А что происходит с солдатами в армии?

Помню, я приехал на полигон, и со всех сторон – бум! бум! бум! Говорить даже нельзя! Я спрашиваю у одного: "Что у вас сегодня?" Он говорит: "Это ничего". Я говорю: "Как ничего?! Смотри!". Он отвечает: "Это еще спокойно". На самом деле оказалось, что все спокойно. Для меня это было что-то ужасное. То есть все зависит от того, как человек себя позиционирует.

Ничего мы в нашей жизни сделать не можем! Мы должны действовать, как можем действовать, и всё. А спрятаться где-то под капустный лист и сидеть там – это не жизнь.

Вопрос: А то свойство, которое под воздействием войны проявляется у человека, позволяет жить и действовать на благо других?

Ответ: Да, потому что он понимает, что его жизнь ничего не стоит, она может закончиться в любой момент.

Каким же образом она действительно может быть наполнена смыслом? Если я буду действовать во имя других. И он начинает ощущать, что в таком случае он как бы создает себе безопасность. Если я думаю о других, я не думаю о себе. И тогда я нахожусь как бы в вакууме.

Реплика: Если взять результат, о котором мы сейчас сказали, в любой стране каждый захотел бы находиться в куполе безопасности. Но если взять условия достижения этого результата: война, обстрел… – я думаю, что мало кто захотел бы иметь такие условия.

Ответ: Для этого нужна подготовка. Можно научить человека именно не бояться. Поднимись выше.

Так и на войне мы достигаем таких состояний. А как человек идет на фронт? Как он поднимается в небо, на какие-то операции? А как же еще?! А если я сажусь в свою машину и выезжаю на автостраду – это не война?

Все зависит от навыка. Все зависит от того, как я на это смотрю.

Вопрос: Можно ли без военных условий достичь этого результата – безопасности, когда человек приобретает навык, что лучше заботиться о других, и это его зона безопасности?

Ответ: Да.

Вопрос: Как?

Ответ: Заботьтесь о других. Вы увидите, что при этом вы находитесь в абсолютной безопасности. Никогда не ошибетесь, всегда вам будет хорошо, вас будут ценить, и вы увидите, что значит наполнить себя настоящей жизнью.

Советую! Попробуйте! А потом, в следующий раз, поговорим.

Ответ: Да. Я четко понимаю, что не могу воздействовать на свои внутренние желания. Но я хочу приподняться в другое состояние, поэтому делаю усилия, якобы я в нем нахожусь. Якобы. Это же игра. И в мере моих усилий на меня действует высший свет.

Вопрос: То есть внутренне я ничего не могу сделать, я не владею своими желаниями?

Ответ: Абсолютно никак.

Вопрос: Но внешне я могу организовать какую-то трапезу, пригласить товарищей, пытаться что-то делать для них, показывая, что так я выражаю свою любовь и поддержку?

Ответ: Да, так это работает.

Вопрос: Ускорение зависит от нас?

Ответ: Это зависит от того, насколько мы будем собираться вместе.

Такие собрания, как конгрессы, и даже те, когда мы находимся вместе, как сейчас, очень ускоряют наше духовное созревание. Так что стоит делать это почаще и побольше.

Вопрос: Действительно, Пурим представляется нам как детский праздник, когда все переодеваются, надевают маски. Почему так принято?

Ответ: Люди надевают маски, потому что мы не знаем до конца суть этого праздника: кто как играет, кто за чем скрывается, и для чего это все нужно.

Если мы пытаемся правильно разыгрывать это сказание в себе, в душе, в связи между нами, то в итоге достигаем состояния, которое называется Пурим. 

"Пур", "гораль" – жребий выбрасывается так, что совершенно непонятно – почему? В итоге все должно было бы быть на стороне злодея Амана, который хотел уничтожить народ, а получилось наоборот: его повесили на той же виселице, которую он уготовил для Мордехая.

Депрессия – это общее состояние, когда человеку ничего не светит в жизни, ничего не радует. При этом у него полностью отсутствуют желания и их наполнение.

А духовное падение – это когда ему специально дали новый, развитый эгоизм, и этот эгоизм тянет его вниз. Поэтому эгоистическая депрессия намного серьезней, чем обычная депрессия, т.к. ты ощущаешь, что у тебя нет движения к духовному, к Творцу – ни к чему!

Все падает. И ты падаешь еще ниже, чем обычный депрессивный человек в этом мире. Но зато это все очень быстро проходит и возникает подъем. В этой жизни мы всегда постигаем светлое из темного, не может быть никаких подъемов без ощущения предыдущих падений.

Вопрос: Как быстро это проходит?

Ответ: Это зависит от человека. Падение может длиться буквально несколько секунд, даже мгновение.

Реплика: В одной из своих книг вы упоминали, что один из каббалистов XVII-XVIII века прошел 400 состояний за пять минут.

Ответ: Точно так же происходит и в нашем XXI веке.