Идея в том, чтобы забыть о своих взрослых проблемах, снова побыть детьми. Тут, конечно, есть явный терапевтический эффект, потому что позволяет сбросить груз ответственности.
Честно говорю, я это почитал и мне так захотелось в песочницу! Вот так все отложить и вдруг сесть, какой-то городок собрать, подвигать машинками. Но чтобы сбросить все-таки этот груз, чтобы я в это вошел!
Можно так сделать? Или мы уже, обремененные всей жизнью, не сможем так сделать, не освободимся так?
Вопрос: Вы счастливый человек! У вас очень точно все найдено, и очень точно вы бьете в эту точку. А людям, которые устали и изыскались, и вообще, под грузом ответственности, под грузом забот, вот так вдруг уйти в этот садик, сидеть и друг с другом играться. Как вы считаете, это хорошо?
Ответ: Я не представляю. Как жить в Эдинбаро… Эдинбаро – это настоящее имя Эдинбурга. Я знаю хорошо этот город.
Вопрос: Вот этот городок дошел до садиков. То есть они могут это сделать? Вы исходите из того, что есть сорт людей, который может вот так все оставить и пойти поиграться денек?
Ответ: Да, это именно для них. Это хорошо.
Вопрос: Для человека, которому нужна какая-то терапевтическая практика выйти из стресса, это хорошо, суметь так сделать?
Ответ: Почему нет? Если это его удовлетворяет, если он становится спокойнее, мы должны привести его к страшным вопросам бытия, чтобы он не знал, куда деться, и только свалившись с этой высоты, оказался в правильном ответе на вопрос: "Для чего я живу"? Нет.
Вопрос: То есть вы бы его в садик поместили? Если ему там хорошо, пусть будет в садике?
Ответ: Да.
Вопрос: Детки обычно спокойно идут на контакт с другими. Дети играют, садятся в песочницу, чужой ребенок – он с ним начинает играть. Может это привести к тому, что мы как бы наладим больше контакты между нами, если сумеем посадить в садик взрослых, конфликтующих людей?
Ответ: Это будет уже называться не "садик", а какое-то психологическое заведение.
Вопрос: Тогда еще такой вопрос. Мы играем сейчас во взрослые игры – в войны и так далее. Если как-то суметь поменять это на детские игры, чтобы с таким же увлечением это происходило, это возможно или нет? Может быть, есть в этом какое-то решение?
Ответ: Так это и есть игра, то, чем мы занимаемся с войнами, со всякими этими делами. Она сама и есть игра.
Вопрос: Можно ее перевести на рельсы детской игры, чтобы не было жертв, не было крови, не было ненависти?
Ответ: Это не было бы захватывающим.
Реплика: Вся проблема в этом.
Ответ: А что ты сделаешь?
Реплика: Никак мы не можем в садик их просто посадить, пусть там сражаются?
Ответ: Нет! Ты ведь не можешь из взрослых детей делать совершенно таких…
Вопрос: Все-таки вы их назвали сейчас взрослыми детьми. Это не оговорка? То есть взрослые дети взрослеют вот так?
Ответ: Да. Они должны взрослеть. А взрослеть они могут только, если будут набивать себе и друг другу хорошие шишки.
Вопрос: Как же успокоить этих взрослых?
Ответ: Не надо успокаивать. Надо их выматывать, причем так, чтобы они не знали, куда бежать и где найти хоть какое-то успокоение. Выматывать, чтобы голова кружилась, и он не знал, что делать, и качался бы на ходу, и все время чувствовал себя как будто сейчас упадет.
Вопрос: А что это дает? Мы сейчас говорим о взрослых, которые играют.
Ответ: Это страх за следующее мгновение своей жизни. Это важный момент.
Вопрос: То есть вы имеете в виду, что страх надо привить взрослому человеку?
Ответ: Надо его навязать даже, чтобы все-все боялись за свою жизнь.
Вопрос: Что из этого выйдет?
Ответ: Человек будет более здраво рассуждать, планировать следующий шаг. Лучше так, чем спокойно.
Вопрос: Это можно сделать на уровне государства?
Ответ: На уровне всего мира. То есть от человека до людей, до всего мира.
Вопрос: Это может остановить все то безумие, которое существует?
Ответ: Конечно. Я думаю, что к этому придем.
Вопрос: А как это сделать? Как измотать человека?
Ответ: Страшилками, только хорошими. То есть умными такими, которые объясняли бы человеку, где он находится, в чем он находится, и насколько это приводит его к состоянию, когда он ни сегодня, ни завтра, ни до смерти, ни после смерти не будет видеть успокоения. Вот это главное. Потому что он думает: "Ну максимум я умру". Нет, на этом ничего не кончается. Он захочет стать выше смерти.
Ведь мы ему объясняем, что на этом все не кончается. Значит, тебе надо найти какой-то выход, как ты разберешься с этим действием. Вот это главное.
Вопрос: И он тогда думает, как делать следующий шаг?
Ответ: Тогда да. Я думаю, что если у него не будет страха смерти, то обычный человек не сможет правильно прожить. А есть люди, которым неважно, они хотят еще до своей смерти, до всего этого просто познать, узнать, раскрыть. Для них все открыто. Я за это.
Вопрос: Так и должно быть у человека?
Ответ: Это зависит, конечно, от строения души. Я не думаю, что это для всех, но должно быть открыто для всех.
Вопрос: Тогда в какую игру должен играть человек?
Ответ: Он должен понять, что раскрыть смысл жизни – это самое главное, что ему надо в этой жизни. Вот и все.
Вопрос: В Шотландии, в Эдинбурге открыли детский сад для взрослых, которые хотят почувствовать себя детьми. Взрослые целый день играют в конструктор, делают поделки, слушают сказки, играют даже в песочнице и знакомятся с новыми людьми.
Вопрос:
В статье "Погонщик ослов" мудрец по имени Эльазар говорит о шести днях сотворения мира: каждый день – это раскрытие особой силы Творца.
Вопрос:
Видео (рус.): 
Аудио (рус.): 
Вопрос:
Вопрос:
