Ребенок должен быть сильным?

Реплика: То есть они заранее говорят: "Сынок, мир ужасен, и ты должен быть сильным".

Ответ: Да. Это то, что он чувствует.

Вопрос: До чего мы дойдем с такой философией?

Ответ: Уничтожим друг друга.

Вопрос: Но мы и сами погибнем, правильно?

Ответ: Ну погибнем.

Реплика: То есть, в принципе, мы даем жизнь ребенку и в то же время говорим: "Чтобы ты выжил, ты должен быть сильным и сильнее всех".  

Ответ: Да, так устроен мир. Посмотри на всех, начиная с руководителей государств и всех прочих до тех, кого ты видишь на улице.

Вопрос: А как же эта мысль, что мы все время хотели, чтобы дети наши были счастливы, и постоянно это произносили?

Ответ: Мы не знаем, что значит счастье. Может быть, счастье, как поется, "в теплом ружье".

Реплика: То есть понятие счастья – все смешалось. Понимание счастья перестало быть каким-то теплым, близким, родным.

Ответ: Нет-нет, это надо воспитывать долго, и действительно с молодых ногтей. Это все непросто. Сегодня мир вообще уже не такой. Сегодня, если ты будешь говорить о таких ценностях, над тобой будут смеяться, и никто с таким ребенком не будет дружить.

Вопрос: То есть ребенок должен быть сильным? Самым сильным в классе?

Ответ: Его должны бояться. Культ силы – это, в принципе, культ нашего времени. Быть первым.

Посмотрите, что делается между странами, государствами, всевозможными предприятиями, между всеми. Самое главное – это быть сильным.

Сильным физически, как культурист. Сильным в деньгах, сильным в какой-то игре, в чем-то. В общем, ты должен быть сильным. И такое состояние приводит к отчаянию, легче просто купить оружие и совершить самосуд.

Вопрос: А то, что у мальчика такая безысходность, ведь он в день расстрела писал: "Помогите мне! Мир ужасен!" – это следствие этой родительской ласки, этой любви родительской?

Ответ: Может быть. Потому что он видит, какая разница по отношению к нему от окружающего мира и от родителей. Родители готовы на все, чтобы дать ему все. Даже пистолет купить.

Вопрос: То есть мы первые ломаем мир своей, как вы говорите, любовью?

Ответ: Неправильной родительской любовью, которая так реализуется.

Вопрос: Как все-таки направить родителям в сегодняшнем мире свою любовь так, чтобы вырос другой ребенок, чтобы по-другому все сложилось?

Ответ: Это все надо менять. Нам надо менять в корне, в основе. А если основа нашего мира эгоистическая, и мы об этом не задумываемся, то тогда мы просто ничего другого придумать не можем, кроме как запастись каждый оружием и огородиться, обрешетиться, и вот так жить.

Вопрос: И отстреливаться?

Ответ: Да. Никуда от этого не денешься. "Мой дом – моя крепость" – и вот таким образом думать и делать.

Вопрос: Но все-таки, как воспитывать детей?

Ответ: Вот таким образом и воспитывать – что ему надо постоянно задумываться, беспокоиться о собственной безопасности. И такие мысли о собственной безопасности, которые ему навязывает окружающий мир, приводят к тому, что он делает соответствующие выводы: мне нужен пистолет, и я должен, в конце концов, уничтожать своих ненавистников.

Вопрос: Тогда вопрос: как мы изменим этот мир? Что мы должны делать, чтобы этот мир изменить?

Ответ: Ты не можешь запретить оружие, это понятно. Ты не сможешь запретить ненависть между людьми. Ты сможешь единственное – научить их правильно использовать любовь и ненависть.

Вопрос: Как это сделать? Как их правильно использовать?

Ответ: Это уже целая наука, и этому надо учиться в школе.

А все эти занятия, когда они учатся в школе всяким предметам – географии, истории и так далее – это вторичное. Самое главное – научить человека правильно взаимодействовать с окружающими, с окружающей средой. То есть к неживому, растительному, животному и к людям. Это самое важное. А этому мы их не учим.

Они вышли из своей мамы, родились, кое-как первые годы мы их обучаем, как взаимодействовать с этим миром. А потом, когда мы должны обучать их наукам, как взаимодействовать с этим миром правильно, мы их пичкаем всяким пустым материалом.

А вот как обращаться с другими людьми, создавать с ними правильное общество, располагать человека к себе, создавать содружество, мы не учим.

Вопрос: И этому надо учить?

Ответ: Это самое главное! Для этого должна существовать школа. Потому что школа существует на переходе между маленьким ребенком, который практически вышел из матери, и первые 5-6 лет он еще рядом с ней, – и затем взрослой жизнью. А взрослая жизнь – это с чужими людьми, с другими людьми и так далее. То есть школа должна быть на переходе от появления на свет и до появления на свет. Этой подготовки мы не даем.

Вопрос: То есть речь идет о школе для детей и, получается, для родителей? Потому что дома должна быть та же атмосфера.

Ответ: Конечно, да.

Вопрос: И для учителей школа?

Ответ: Это естественно, общая задача.

Вот это называется педагогика, это называется преподавание, это называется растить, воспитывать детей. Это называется воспитание!

А то, что им дают, им дают совершенно ненужное образование. Это не воспитание.

Вопрос: Что же тогда будет, если все-таки пистолет окажется в руке ребенка? Если он будет воспитан так, как вы говорите, что он сделает с этим пистолетом?

Ответ: Он будет защищать всех. От кого? От зверей, от пришельцев, не знаю. То есть у него будет мысль о защите всех. Эта Земля и это все – мое. Я хочу, чтобы всем было хорошо.