Реплика: Вы говорили, что в действительности дети никогда не учатся на ошибках родителей.
Ответ: Конечно. А как это может быть? Нельзя передать другому свой жизненный опыт даже в нашем мире, а тем более в духовном.
Я помню своего учителя, который сидел передо мной длинными зимними вечерами в Тверии, и я донимал его такими же вопросами. Он смотрел на меня с состраданием, глазами, полными жалости. У него были очень выразительные глаза.
Я видел, что он сочувствует мне, но ничем не может помочь больше того, что пытается объяснить, направить, подсказать. Обычно после моих вопросов он вздыхал и говорил: "Давай что-нибудь почитаем". И всё, ничего другого.
Помню, мне было очень плохо. Мы поехали с ним на прогулку в лес Бейт Шемен. Это было в самом начале моего обучения. Я занимался у него около года, а год для изучения каббалы – это ничто. Он видел, что я весь словно разодранный на куски. Я взмолился: "Помоги мне хоть чем-то!". Такие просьбы вообще не свойственны мне, но у меня вырвалось: "Помоги!"
Он посмотрел на меня с такой болью, как отец, готовый отдать все своему безнадежно больному ребенку, но ничем не может помочь. Мы сели на скамейку, я даже сегодня могу показать это место. Он извлек из кармана статью "Спереди и сзади Ты объемлешь меня" ("Ахор вэ кедэм цартани") и стал читать мне. Это статья из книги "Плоды Мудрости", которую тогда мы только подготавливали к изданию.
В принципе, заголовок этой статьи можно перевести как "Со всех сторон управляю Я тобой". Не могу сказать, чтобы я что-то понял в ней. Но что еще можно дать начинающему?
В данном случае речь идет о тех людях, которые стремятся проникнуть в духовную систему, им плохо от того, что они ее не знают, не постигают, – в них говорит эта боль! Ведь ничто материальное в то время на меня не давило. Я был прекрасно устроен, здоров, молод. Именно духовного мне не хватало!
Вопрос: Сейчас вы можете оценить, как он воспринимал вас в тот момент? Вы же, по сути, были частью его.
Ответ: Конечно, я был включен в него. Он воспринимал меня как маленькую систему, которую надо настроить, а он сочувствует ей, очень хочет помочь, и она реагирует естественным образом. А что еще можно сделать? Надо просто продолжать работать с ней и ждать результатов.
Конечно, он переживал за меня, но переживал как отец за ребенка, находящегося не в безнадежном состоянии. А у отца есть микстура, которую он ежедневно дает ребенку и видит, что в итоге тот выздоровеет и сделает то, что нужно.
Однажды я не смог преодолеть себя и не поехал за ним, чтобы повезти на море. Тогда его повез другой ученик, который по дороге спросил: "Почему вас всегда сопровождает только Михаэль?". Рабаш ответил: "Я ничего не могу сделать. У него особая душа".
Я узнал это спустя 20 лет от того товарища при случайной встрече. Я даже не думал об этом и, более того, удивился, как это Рабаш так сказал обо мне другому ученику.
Поэтому, когда смотришь на ученика, ты принимаешь во внимание всё его будущее, и оно настраивает тебя на соответствующее отношение к нему. Ты терпишь его выходки и ведешь вперед, или чаще "бьешь", а может быть, наоборот, вытаскиваешь "за чуб".
Из беседы "У меня зазвонил телефон. На ошибках не учатся"