Этот сладкий скрежет шестеренок

Тогда людям кажется, что это внешние проблемы: видимо, неправильно подобрали состав, видимо, надо отойти куда-то в сторону, немножко дальше, чтобы не мешать друг другу. Так и хочется взаимно отдалиться: каждый ищет себе свой угол, если не дома, то в группе, но в какой-то нише, чтобы поменьше соприкасаться с другими. Люди думают, что так они смогут уживаться дальше, и не понимают, что это не метод, а бегство от решения самой главной проблемы – объединения противоположностей.

Конечно, очень жалко смотреть на такие явления, но они происходят везде, всегда, и чем дальше, тем хуже. Требуется колоссальная сила воли, чтобы поддержать друг друга в этой игре, а вернее войне против нашего общего врага – Фараона, общего эгоизма, который пытается любыми путями разъединить нас и делает это очень умно. В запасе у него море возможностей. А мы, к сожалению, всегда забываем, что это игра, склоняем головы и подчиняемся ему.

Он действует также через семью, через работу. Вдруг создаются какие-то особые условия, позволяющие преуспеть, – и тебе кажется, что это надо обязательно сделать, а потом ты будешь свободен и сможешь развиваться духовно. Или тебе кажется, что сидя дома ты больше прочтешь, больше узнаешь, и это лучше, чем просиживать в группе бесполезные часы, не зная, что дальше.

К сожалению, очень редко мы хватаем себя за голову, вспоминая о том, что всё это – игры свыше, призванные специально запутывать нас, чтобы мы каждый раз их распутывали.

Так же взрослые дают детям примеры, задания и игры. На этом построена учеба в школе. Везде и всегда мы учимся на вопросах и на их решении.

Так вот, единственный вопрос, который мы с вами должны решать, всегда один и тот же: "Как нам удержаться в связи над растущими проблемами?" Причем надо понимать, что эти проблемы идут свыше. Все они очень четко рассчитаны в противостоянии света нашим совокупным желаниям. Все они приходят с неимоверной точностью в каждый момент, в каждое мгновение, к каждому из нас в определенном для него (исключительно для него) состоянии и в нужной форме – так, что просто невозможно это распознать.

Свет приближается к нам, выявляя всё бóльшие и бóльшие шероховатости между частями конструктора, или пазла, – и путает нас, страшно путает. Для чего это делается? Почему нас надо так путать, чтоб мы уходили от нашей внутренней работы, которая вся заключается в объединении противоположностей? Почему нам дается такое отрешение от этого, непонимание? Почему нам так трудно вновь сознавать, что нет никого, кроме Него, что всё это – одна Сила, что одна программа решает всю эту проблему? Мы в ней являемся практически марионетками. Ничего у нас нет, никакой свободы воли. Она лишь в одном: создать такие условия, чтобы мы не забывали об этом.

Вся сила группы заключается в том, чтобы не забывать. И это называется "взаимное поручительство" (арвут) – когда мы создаем между нами такую систему связи, напоминания, когда при каждом внутреннем движении, не направленном на единение, мы сразу же вздрагиваем и чувствуем: тут что-то не так.

Кто меня встряхнет? Кто сразу же взбодрит и приведет меня в нормальное состояние? Арвут – общее поручительство группы, обязавшейся держать каждого из нас в состоянии боевой готовности к любому, даже самому маленькому проявлению размежевания, разделения, отдаления, непонимания, критики, пренебрежения и так далее.

Чем выше мы с вами будем подниматься по духовным ступеням, тем выше и выше будет эта точность, чувствительность – настолько, что мельчайшие несостыковки между нами будут проявляться всё больше и больше, и проблемы, ранее казавшиеся маленькими, будут вырастать до непреодолимых.

В этом заключается наша работа – создавать такую атмосферу, в которой мы все время будем "вздернуты" коротким поводком, все время будем ощущать: где мы относительно объединения, что во мне говорит, каким образом этот "лукавый" путает меня сейчас, чтобы я сбился с пути и оставил всё это дело, отвлекся – немножко, на пару часов или на пару дней.

Ну а потом я к этому привыкаю. Я, вообще, хочу немножко отвлечься от всего этого, устаю, и т.д. "Надо же отдохнуть. Существуют еще и другие проблемы. Кроме этого, есть еще и другая жизнь…" Постепенно я даю себе такие поблажки – вплоть до того, что в итоге отхожу или существую на безопасном расстоянии, когда эти проблемы состыковки с моими товарищами меня не интересуют, не волнуют, не трогают.

И на таком расстоянии я могу существовать до конца жизни: "Ничего, никаких проблем". Я могу приходить в группу, то есть в место, где товарищи занимаются. Я могу вместе с ними посидеть, позаниматься, могу посетить трапезу или еще какое-то их мероприятие, и мне будет казаться, что всё нормально: "Ничего страшного, я в порядке".

А на самом деле я – в абсолютном беспорядке! Ведь я специально удалил себя на расстояние, чтобы меня не трогали, чтобы меня это не касалось, не задевало. И поэтому исправлением я не занимаюсь.

Исправление возможно, только если я чувствую жесткую сцепку, которую мы не подслащаем всевозможными кремами, маслами и т.д., Наоборот, мы скребемся друг о друга всухую, испытывая неприятные ощущения, когда я задеваю его, а он задевает меня, и мы не знаем, каким образом разойтись…

А разойтись нельзя. Группа давит со всех сторон и напоминает, что надо не расходиться, а наоборот, еще больше сцепляться, уступая друг другу, – пока вдруг мы не войдем в четкий контакт и между нами возникнет абсолютная коммутация.

Как же этого достичь?

Это и называется "взаимное поручительство": группа создает поле постоянного объединения, которое становится предельно важным для каждого из нас. Тогда наслаждение над тем, что я преодолеваю в себе отторжение от других, – это наслаждение в бою, наслаждение в преодолении. Оно захватывает – и мы являемся действительно командой, атакующей командой.

Каждый должен атаковать себя изнутри. Но, конечно, для этого необходима очень серьезная поддержка всех со стороны каждого.

И в этом наша единственная свобода воли – создать в группе такую атмосферу, которая держала бы нас вместе, постоянно возбуждала бы нас, оправдывала бы этот скрежет наших шестеренок друг о друга. Поначалу они еще не сцеплены, а болтаются и лишь неприятно цепляют друг друга – а нам нужно, чтобы их зубья не срывались. Нам нужно поставить такое условие своего существования, что в этом заключается наша жизнь.

Это и есть наша работа. Всё остальное делается светом – всё остальное, кроме этого. Это единственное маленькое поле деятельности, которое оставлено нам.

Мы же, как правило, готовы браться за всё остальное, кроме этой работы, кроме создания такой атмосферы, такого окружения, такого мнения, которое помогало бы нам постоянно понимать, в чем наша проблема, и находить силы для ее решения – не закрывать глаза, не убегать от нее, а получать наслаждение от того, что мы с этой проблемой воюем.

Это зависит только от важности цели, только от того, насколько в группе сильна именно эта точка, на которой я должен постоянно стоять, контролируя только ее. Эта точка для меня – базовая. Мне неважно ничто другое, потому что всё остальное на самом деле – это не я. Это не я делаю, это не я решаю. Лишь в этой точке и происходит созидание моего "Я".

А потом мы начинаем обнаруживать, что на самом деле в этой точке, по мере наших усилий, происходит многократное усиление нашей связи. Поэтому мы приходим к раскрытию высшего мира и начинаем ощущать его в миллиарды раз сильнее, чем в начале нашего создания.