Правильные мысли

Многие экономисты считают, что глобализация это благо. Разрушая границы между странами, глобализация способствует более эффективному распределению рабочей силы и капитала. В свою очередь, рост эффективности влечет за собой рост производительности, который, в конечном счете, обеспечивает рост общего благосостояния. По крайней мере, в теории все выглядит именно так. Однако глобализация таит в себе фундаментальный парадокс. Она сокращает неравенство доходов и благосостояния между странами, но, в то же время, усиливает его внутри самих стран.

(Мое скромное мнение гражданские войны внутри стран вероятнее межгос. войн, т.е. проблемы начнутся там... Прим. Александра. 🙂

Эта тема вызывает массу споров. Американские экономисты, к примеру, еще не пришли к общему мнению относительно первопричин растущего неравенства доходов в США. Некоторые считают, что неравенство доходов увеличилось, потому что 30-40 лет назад резко выросло количество студентов, решивших получать высшее образование. Те, кому повезло, и кто выиграл на таких инвестициях в "человеческий капитал", в последующие годы смогли получить высокую прибыль, особенно если их деятельность была связана с технологической революцией. Те, кто не получили преимущество в виде высшего образования, остались в аутсайдерах. В этом, пожалуй, есть доля правды, но далеко не вся правда. Многим из нас могут встретиться специалисты, которые предпочли не вкладывать средства в свой потенциал. Зачастую, люди, не получившие специального образования, добивались больших успехов (какими бы не были их ошибки, Джим Каллаган и Джон Мейджор проложили свой путь на политический Олимп). Более того, некоторые формы обучения являются ничем иным как потерей времени. Как много диссертаций, к примеру, канули в небытие?

Лично я нахожу поразительным то, что люди готовы отрицать влияние глобализации на неравенство доходов. Эффективность и равенство не всегда составляют идеальную пару. Экономисты говорят об эффективности, основываясь на теории Парето (Прим. Profinance.ru: итальянский социолог и экономист), которая, по своей сути, гласит о том, что невозможно сделать одного человека более состоятельным, не ухудшив положение других. Однако это неприменимо к обществу. Если бы, к примеру, один человек располагал всеми благами, а остальные голодали, то это мог бы быть оптимальный результат по Парето, потому что множество может улучшить свое благосостояние, только лишив этого скупого человека его благ. Возможно, конечно, что скупой человек почувствует себя виноватым за свою монополию над всеми ресурсами и решит распределить часть своего богатства, но, строго следуя теории Парето, успокоив чувство вины, он будет еще в более выгодном положении, а значит, исходная точка не является Парето-оптимальной.

Между тем, сообщества не функционируют исключительно на основании принципа эффективности. Система налогообложения, как правило, разрабатывается с целью распределения доходов от богатых к бедным. Поиск эффективности может вполне идти вразрез с личными правами человека (я не сомневаюсь, что римские рабы использовались эффективно, но не думаю, что при этом неукоснительно соблюдались их права). Эффективность к тому же не является достаточно хорошим оправданием глобализации. Более того, даже если на глобальном уровне можно найти подтверждение роста эффективности, то на национальном уровне - эта задача уже из разряда трудновыполнимых. Тема неравенства доходов в контексте глобализации, помимо всего прочего, сейчас активно обсуждается в ходе предвыборной президентской кампании в США. И Обама, и Клинтон дали понять, что они намерены помахать рукой Североамериканскому соглашению о свободной торговле, не потому что оно неэффективное, а скорее потому, что оно представляет собой реальную угрозу американским рабочим местам и заработным платам (конечно, расторгнув соглашение, они лишат бедных мексиканцев возможностей, которыми, в ином случае, они могли бы воспользоваться; но, в отличие от бедных американцев, мексиканцы не будут голосовать в ноябре).

Развивающиеся экономики также борются с беспрестанно растущим неравенством доходов. Кошмар дорожающих продуктов питания все больше напоминает непреднамеренное последствие стремления развивающихся рынков к росту. Предполагалось, что быстро растущий развивающийся рынок сможет вытащить бесконечно растущее число людей из бедности за счет повышения уровня жизни. Но если в процессе роста возникла инфляция цен на продукты питания, то очень бедные люди в итоге станут еще беднее. В итоге, усиление социального напряжения вынудит правительства принять меры, препятствующие дальнейшему развитию глобализации: один из примеров - недавние ограничения на экспорт риса, которые лишь придали ускорение растущим ценам на злаковые.
В Великобритании также растет ощущение, что глобализация порождает как победителей, так и проигравших, которое стало особенно острым после недавнего парада грузовиков в Парк Лейне в знак протеста против растущих цен на топливо. Конечно, есть ряд экологических факторов, в связи с которыми удорожание топлива можно приветствовать, однако, экология отнюдь не объясняет причины роста цен: стоимость энергоресурсов (и продуктов питания) частично растет в связи с неконтролируемым ростом спроса на топливо из Китая и других развивающихся стран. Также частично рост цен отражает увеличение жизненных "потребностей", разница между бедными и богатыми в Великобритании растет наряду с опытом большинства других стран. Возможно, растущее неравенство доходов не подорвет кардинально фундаментальную основу глобализации, но оно однозначно может лишить ее политической поддержки. Демократические страны столкнулись с серьезными проблемами в борьбе с глобализацией. Нет ничего проще: создать институты, которые будут защищать страну или регион от атаки иностранных конкурентов, в результате чего ухудшится положение во всем остальном мире.

Тот факт, что рост демократических стран в конце 19 века ассоциировался с возрождением национализма, отнюдь не совпадение. Несмотря на безусловное право людей на голос, их выбор неизбежно будет ограничен в своем большинстве национальными интересами страны, где интересы людей остальных стран не учитываются (конечно, те представители развитых стран никогда открыто этого не признают, то их требование обеспечить им надежные и безопасные условия игры, в итоге, сводятся к завуалированному протекционизму). И где после всего этого окажется глобализация? Что нам необходимо, так как это политика просвещенной глобализации, которая допускает, что рост эффективности может иногда осуществляться за счет распределения доходов. Кроме того, люди с подозрением относятся к рыночным решениям, и, учитывая эволюцию кредитного кризиса, это совсем не удивительно. Они не уверены, что они лично выиграют от процессов, которые, в итоге, сделают мир лучше. И каждая отдельно взятая страна готова обвинять других в своих проблемах. На текущий момент политические лидеры немного сделали, чтобы выявить, какие потребности нужно удовлетворить, перераспределяя доходы, чтобы гарантировать, что проигравшие в глобализации получат свою компенсацию. Частично это объясняется тем, что наши лидеры не хотят признавать существование неблагоприятных побочных эффектов глобализации. Отсутствие объективности с их стороны влечет за собой лишь рост недоверия. В связи с этим глобализация становится еще более уязвимой. В итоге, вместо просвещенной глобализации мы получим непросвещенный протекционизм.

Стивен Кинг.