Никому это всё не надо! Человеку это счастья не прибавляет, – это мы видим абсолютно точно, тут не нужно никаких доказательств.

Давайте сделаем так, чтобы у людей было больше времени на отдых, прогулки, спорт, семью, общение, на то, чтобы между собой проводить какие-то беседы, диспуты и так далее. Чтобы люди в этом выявляли что-то нужное для себя. Надо себя заряжать "зеленой" энергией! Вот этого нам не хватает.

Вопрос: То есть вы считаете, что даже ядерная энергия может спокойно работать, если будет вот такое отношение человека?

Ответ: Конечно. Это счастье, что раскрыли ядерную энергию. А теперь ее надо только усовершенствовать и, с другой стороны, сокращать так, чтобы ее хватало на все.

Реплика: Вы сейчас сказали, чтобы человек проводил больше времени с семьей, больше читал, больше общался. Я помню, это было очень давно, мы все время говорили, что человечество к этому придет. А оно к этому всё не приходит и не приходит.

Ответ: Нет, оно не может удрать к тихой, спокойной, уравновешенной жизни, его все время будут тянуть вперед совершенно призрачные цели, идеалы. В итоге накопительство нас разрушит.

Вопрос: Как же нам остановиться?

Ответ: Никак.

Вопрос: Тогда к чему вы призываете, если это невозможно?

Ответ: К осознанию зла, что ты не можешь остановиться.

Реплика: И если человек осозна́ет, что он не может остановиться, что он такое существо, в нем есть это зло накопительства…

Ответ: Это уже осознание зла. Тогда можно будет думать о том, как все-таки выйти из этого.

Так человек придет к "зеленой энергетике" внутри себя, т.е. к равновесию. Все, что есть в человеке, надо только уравновесить.

Исчерпанный ресурс

С начала прошлого года я неустанно повторяю, что коронавирус – это надолго, что нам не удастся вернуться назад и что пора бы уже взглянуть на очертания будущего. Ведь мы имеем дело с глобальным кризисом, затронувшим всю систему – всю операционную систему человечества, и я ясно вижу, что текущая ее версия отработала свое. От нее больше нечего ждать, кроме сбоев и перезагрузок.

Почему? Потому что вся она выстроена на амбициях эгоизма, на нескончаемой экспансии его запросов. Чем бы мы его ни пичкали, он требует большего – больше бесполезного производства, больше нулей на счету, больше соков из общества. Золотой век капитализма завершился, и богатства давно уже перетекают наверх, к тем немногим, которые не зависят от юридических и нравственных законов, зато активно навязывают их остальным.

Этот естественный процесс социального расслоения отличается от рабовладельческих времен лишь технологиями власти. В основе его лежит всё та же ненасытная человеческая природа, и современные латифундии влекут нас к пропасти так же, как влекли когда-то Римскую империю.

А раз так, можем ли мы рассчитывать на "возврат к норме"? Саму эту норму меняют на глазах, забрасывая нас пустыми лозунгами и бесконечными вызовами, чтобы мы больше "крутились" и меньше задумывались о сути вещей. Желая того или нет, мир всё дальше уходит от 2019 года, абсолютно не понимая, куда же он идет.

В действительности упадок начался десятки лет назад, но у системы был запас прочности, и она, в целом, справлялась – пока не грянула пандемия. Коронакризис стал катализатором, триггером, сорвавшим мир с якоря и бросившим его на стремнину. Мы пытаемся грести против течения, хотим пристать к берегу – а нас тем временем выносит в открытое море глобального эгоизма, подмявшего и отравившего всю планету, исчерпавшего концепцию "всеобщего блага", переросшего даже потребительскую парадигму.

Вот с чем столкнулась старушка Европа – не просто с пандемией, не просто с экономическими трудностями. Вместе со всем миром она трепещет на сломе исторических эпох.

Не умеешь – нее берись

"Общий рынок" оказался скверной идеей. Об этом я тоже предупреждал изначально, еще во времена жизнерадостных девизов и больших ожиданий. Объединять надо было не экономику, а людей, не кошельки, а сердца. Сегодня некоторые начинают это сознавать.

Европа инфантильно решила, что станет сильнее под эгидой наднациональных чиновников, банков и частных международных организаций. В результате спазмы сотрясают ее с 2008 года.

Не умеешь объединяться – не берись. Лучше держаться врозь, ответственно защищая свои интересы, чем претенциозно бросаться друг другу в объятия, переложив ответственность на тех, с кого потом уже никак не спросишь. Какое-то время мираж "стоит в воздухе", радужные обещания кажутся чуть ли не реалиями, но потом выясняется, что "общий рынок" обслуживает далеко не всех. Ведь человеческая природа не изменилась, отношения остались прежними, и только лицемерие усилилось, чтобы скрыть истинную картину.

Нет, Европа не окрепла, а ослабла, превратилась во второразрядного игрока. Формальная унификация не принесла ей подлинного равенства, зато подорвала естественные исторические устои, обезличила человеческую взаимосвязь, выхолостила традиции, оскопила дух и оставила с набором неолиберальных "ценностей". Да, они отлично смотрятся в фейковой повестке СМИ, но реальной силы в них нет.

Вот почему Францию столь вызывающе оставили за бортом в стратегическом контракте о подводных лодках. Вот почему США, не стесняясь, давят на ЕС в своем противостоянии с Китаем. Сколько бы ни осуждали Трампа за жесткость к европейцам, Байден идет тем же путем. Как следствие, вместо того чтобы проводить собственную политику, Европа оказалась меж двух огней, в тяжелой зависимости от других – ведь ей нужны рынки для сбыта продукции и на западе, и на востоке. Как же быть?

Израилю, например, удается маневрировать между Америкой и Китаем, но стратегия эта, взятая на вооружение не сегодня и даже не вчера, годится для сравнительно малой, предприимчивой экономики, способной грамотно лавировать в узком зазоре интересов. Сумеют ли европейские лидеры проделать такое со своим крупным, забюрократизированным кластером, снедаемым внутренними противоречиями? Сможет ли Европа вписаться во все изгибы такого пути?

Вряд ли. Скорее, Европу ждет выбор. Но она слишком разрознена, чтобы выработать общую линию, и потому одни страны будут решать сами, а других не станут и спрашивать…

Есть ли выход?

Современная экономика доживает свои последние дни. В исторических масштабах ее агония может длиться долго, но основные моменты уже просматриваются и их не избежать.

Мы приближаемся к концу эры потребительства, что означает свертывание производства товаров и услуг. Автоматизация, сколько бы ее ни откладывали, однажды вступит в свои права. В результате массы людей останутся без работы. Их собираются держать на скудном пайке, очевидно, с добавкой легализованных легких наркотиков, чтобы "скрасить впечатление". Само собой, есть вероятность бунтов и гражданских войн. Плюс международные конфликты, климат, экология. Плюс многие миллионы беженцев и инфильтрантов, не охваченных даже элементарными мерами абсорбции в общество и готовых стать той искрой, которая зажжет пожар.

Всё это не кончится ничем хорошим, если только…

Если только мы не престанем ностальгировать по былому и не сократим переходный период.

Страдать необязательно, вместо этого надо сосредоточиться на сути проблемы. Нет, дело не в глобальных противоречиях и геополитическом раскладе сил. Дело в эгоизме, который всё портит и ничего не умеет решать правильно.

На примере Европы мы наглядно убедились в том, что единство бесполезно, если за ним стоит раздор. Красноречивые слоганы ничего не стоят. На самом деле под знаменем "общего союза" европейцы шли к катастрофе и быстро дошли до того этапа, когда за соблазнительными девизами последовали предсказуемые сюрпризы.

Евросоюз оказался морально несостоятельным. Звезды на его знамени составляют общий круг, но люди всё те же, элиты всё те же и разобщение правит бал.

Европе сегодня надо бы расстаться с последними иллюзиями и положить начало новому единству – такому, которое не будет покушаться на внутреннее наследие народов и убивать их душу. Единству, которое объединяет противоположности, не уничтожая их.

Союз разных

Да, когда-нибудь границы между странами и людьми сотрутся, но это вовсе не значит, что все будут одинаково мыслить и одинаково чувствовать. Это значит, что люди научатся взаимодополнять, обогащать друг друга, научатся использовать весь свой потенциал во благо других. К этому нельзя принуждать, это нельзя насаждать. Как ребенка не сделаешь взрослым за один день, так и эгоистическое общество не переменишь в два счета мантрами о "единой Европе" под крылышком Брюсселя.

Чтобы действительно изменить жизнь к лучшему, надо изменить человека, надо взрастить, поднять его над собой. Лишь тогда будут правильно решены все прочие проблемы: социальные, экономические, экологические. Без настоящих перемен в себе мы никогда не сможем их преодолеть. Всё проистекает из наших отношений.

Такой подход позволит Европе оздоровить атмосферу, выровнять качество жизни на достойном для всех уровне, оградить население от нищеты. Люди будут жить скромнее по сравнению с прежней эпохой, но без страха перед завтрашним днем и с уверенностью за будущее своих детей. Ценность взаимодействия, взаимопомощи поднимется над догмами стяжательства и самоутверждения за счет остальных. Люди научатся утверждать не себя, а общность, в которой каждому есть место, каждому хватает заботы и участия и именно это придает человеку силы, радость, смысл.

В таком обществе постепенно отомрет коммерческая конкуренция и расцветет взаимоотдача – не просто вежливая готовность помочь, а внутренняя сопричастность, солидарность, неразрывность сердец. Проникаясь этими ценностями, реализуя их, человек осознает, что жить в заботе о других лучше, приятнее, осмысленнее, свободнее, чем в заботе лишь о себе.

Так Европа обновится до актуальной версии, не доводя дела до беды.

Однако для этого требуется общее решение, общая готовность выйти из неудавшегося союза и создать другой, качественно иной, отвечающий велениям времени. Союз, в котором различия укрепляют нашу связь.

Эготизму необходимо дать правильный ответ. Иначе ничего не поможет – ни Европе, ни миру.

Вопрос: А если бы раньше пришли к любви, то не было бы и голода?

Ответ: Это верно, но... Когда в голоде поймут о том, что не голод проблема, а отсутствие любви, тогда это изменится.

Вопрос: Тогда скажите все-таки, к чему нас этот голод в результате пододвигает, если он будет?

Ответ: Чтобы мы начали серьезно осознавать проблемы жизни, вернее, свои собственные проблемы, и задались бы просто вопросом: "Что же нам надо в себе изменить, для того чтобы природа стала относиться к нам по-другому?"

Для этого нам надо изменить свое отношение к другим. Тогда и природа будет относиться к нам по-другому. То есть, если я буду любить других, каким-то участием все-таки пытаться перекрыть свой вечно растущий эгоизм, то в таком случае и природа будет относиться ко мне по-другому. Я должен показать природе, что я желаю изменения ее отношения к себе.

Вопрос: Достаточно, что я понимаю, почему она на меня так давит, и хочу измениться? Просьбы "я хочу измениться" достаточно?

Ответ: Конечно.

Реплика: То есть от нас не требуется прийти к этому. От нас требуется сказать: "Я хочу".

Ответ: Ты не можешь изменить себя. Никак! Но осознать то, что ты должен измениться, – да. И осознать то, что это зависит от твоей просьбы к природе, – это тоже да. Этого мы достигнем.

Я не могу покупать с таким расчетом, чтобы я это все обязательно доел. Конечно, выбрасывается. Мы же видим по количеству отбросов. Страшное дело! А то, что где-то недоедают, – значит, нет коммуникации между людьми. Поэтому здесь излишки, а там недоедают.

Вопрос: Возможно такое, чтобы я думал о других в тот момент, когда я что-то покупаю?

Ответ: Если будешь думать о других, то у тебя получится покупать только то, что тебе необходимо, и никто в мире вообще не будет голодать. Даже только от твоего такого подхода к миру.

Вопрос: А что значит, думать о других? Что я должен думать в этот момент?

Ответ: О том, чтобы всем было хорошо. Что так, как ты покупаешь сейчас для себя еду в супере и наполняешь свой холодильник, ты так же хочешь заботиться о том, чтобы и у всех людей в мире были такие условия.

Реплика: Это вы говорите о высоких людях…

Ответ: Не высоких – нас заставят. Я об этом вообще не волнуюсь. Мы уже вошли в такую стадию – не сейчас, так через два-три года вы увидите, что будет.

Реплика: Пускай уж скорее заставят! Это хоть по-человечески.

Ответ: Нет. Природа должна нас серьезно воспитать. Это требует времени.

Вопрос: То есть я не смогу так сам натренироваться? Нужно, чтобы меня заставили все-таки?

Ответ: Ты же себя не заставляешь сейчас, ты же не ищешь. Ты встанешь после этой передачи и пойдешь себе набивать живот, не думая о Бангладеш.

Реплика: Честно говоря, да.

Ответ: Значит, нам необходима такая связь, когда я буду внутри себя чувствовать, что это мне необходимо. Что мы все будем откладывать какие-то 10% со всего, что есть у нас, для других стран. И достигнем такого состояния, когда богатых не будет. Сколько в мире миллиардеров?! Сколько их стало за эту пандемию!

Реплика: Да. Обогатились очень сильно. И обеднели очень сильно. Расстояние это разбежалось между бедными и богатыми.

Ответ: Да. Я надеюсь, что с этим разберемся. Но не с помощью революции, не переворотами, а именно подъемом сознания. Осознания.

Вопрос: То есть то, что я все время узнаю, что где-то голодают, и много голодных – это специально ко мне приходит такая информация? Потихонечку меня готовят к этой эволюции, к этому переходу, о котором вы говорите?

Ответ: Да.

Вопрос: То есть я не смогу нормально жить, если где-то голодают люди?

Ответ: В итоге – конечно! Для тебя будут ощутимы их голод, их состояние больше, чем свое.

Вопрос: И тогда я не смогу спокойно спать?

Ответ: Никак.

Вопрос: И буду откладывать эти 10% именно туда и без этого не смогу есть?

Ответ: Нет. Будешь следить, чтобы это дошло до них. Как, допустим, если твой сын где-то находится, и ты хочешь ему что-то отправить.

Реплика: Пусть поскорее так и будет! Я хочу!

Ответ: Нет! Ты не просто должен хотеть, ты должен сделать такую систему. Как создали наш мир, миллиарды людей, которым как-то надо работать, сейчас они должны будут это всё переработать в совершенно иную систему взаимопомощи, связи. Это мы обязаны будем сделать. Это должно воплотиться до самого низшего уровня природы.

Но это получится только тогда, когда ты в таком мире, как сегодня, не захочешь жить ни в коей мере!

Клубок противоречий

Сегодня "третьим миром" чувствуют себя многие малые и средние бизнесы. Им, буквально, приходится выживать в условиях снизившейся доходности и дефицита сотрудников, которые зачастую не желают возвращаться на работу после карантинов. К примеру, о тяжелой ситуации в Израиле мне рассказала на днях моя ученица, занимающаяся стратегическим консалтингом.

Зато хай-тек, буквально, купается в инвестициях, повышает зарплаты и срывает купоны в небывалых масштабах. Есть и другие отрасли, чувствующие себя превосходно, даже лучше, чем перед пандемией.

Но этим крайности не ограничиваются. Активно развивающиеся китайские компании вовсю используют новейшую систему слежения за работниками, фиксирующие их действия каждую секунду и требующие беззаветной отдачи на благо работодателя. "Провинившихся" наказывают и увольняют с подачи алгоритмов. Разумеется, это приводит к стрессам и даже смертям. В Америке Amazon прибегает к аналогичным методам. Обещанная автоматизация производства товаров и услуг принимает порой неожиданные формы: автоматы не замещают наемных работников, а помогают наиболее эффективно порабощать их.

С другой стороны, локдауны серьезно ударили по готовности людей ежедневно ходить на работу. В США некоторые сектора испытывают трудности в найме персонала, количество вакансий превышает допандемический уровень, фирмам приходится предлагать соискателям бонусы и другие стимулы. Особенно показателен пример гигантов, сотрудники которых отказываются возвращаться в офисы. С этим столкнулись, например, Google и Amazon. Некоторые готовы работать из дома даже ценой пониженного оклада. Около 65% опрошенных страховой компанией Breeze оказались не против пятипроцентного снижения зарплаты, а 46% могут ради "удаленки" отказаться от части выходных.

В целом, значительные части населения предпочитают не возвращаться к прежнему рабочему формату или по мере сил стараются отложить возвращение на работу. Что-то прогнило в западном королевстве.

Всё это, на первый взгляд, представляется естественными конвульсиями, вызванными продолжающимся кризисом и переходом мировой экономики на некие новые рельсы. Да, поезд трясет на стыках и стрелках, но затем он выедет на ровную колею.

Проблема в том, что на самом деле мы понятия не имеем, чтó нас ждет после всей этой "тряски". Мы понимаем, откуда приехали, но не понимаем, куда. Чаще всего наши планы сводятся к улучшениям нынешней отжившей свое системы. Некоторые аналитики даже предвещают ее слом. Но как понять, чтó именно надо в ней скорректировать или что придет ей на смену? Как вырулить на прямой путь, не угодив в тупик, не свалившись под откос?

Для этого надо приподняться над экономикой и разобраться в том, что ее формирует, – в социальной психологии, в общественных отношениях. Ведь в конечном счете всё определяется тем, как мы относимся друг к другу.

Просьба освободить вагоны

Если оценить ситуацию с точки зрения социальных отношений, картина резко проясняется. Поезд, на котором мы едем, дальше не пойдет. Он выработал свой ресурс. Снаружи как бы всё есть, но внутри всё раздуто, извращено и разрушено. Коронавирус ознаменовал конечную станцию долгого пути, на котором мы эгоистически зарабатывали друг на друге.

И пускай какие-то отрасли еще процветают – для меня все маркеры говорят о крахе. Причем, прежде всего, моральном крахе. Нынешние попытки "восстановления" лишь отражают критический дисбаланс в экономике и обществе, необратимое рассогласование всех систем. Когда корабль тонет, одна его часть поднимается наверх, и там какое-то время можно тешить себя иллюзиями, несмотря на заваливший горизонт.

Раньше в раздробленном мире всё было иначе. Но теперь, когда взаимосвязь опутала нас с ног до головы, нет больше возможности пировать и даже просто нормально жить в отрыве от остальных. И потому наши прежние взаимоотношения чужаков, случайно собравшихся на одном корабле, в одном поезде, несут колоссальный вред. Новая эпоха требует нового подхода друг к другу.

Вместо этого мы уходим в крайности: с одной стороны, хотим жить в своих каютах, в своих купе, в своих вагонах, защищаясь и ограждаясь друг от друга силой, деньгами и технологиями, – с другой стороны, проповедуем мультикультурализм и искусственно насаждаем многообразие. И то, и другое оторвано от реальности, неосуществимо. Чтобы правильно жить вместе, нужна наука, понимающая исконную человеческая природу и позволяющая подниматься над ней. Но мы не готовы учиться, нас слепит собственная неопровержимая правота.

В таких условиях эгоизм правит бал и постепенно разваливает систему изнутри своими растущими запросами. Под его властью мы транжирим природные и человеческие богатства, загаживаем и опустошаем планету и себя самих, подменяем качество отношений безумным количеством лишних товаров и услуг – и бредем через цепочку потрясений к одному большому Кризису.

Наше общество разбалансировано – отсюда дисбаланс во всех сферах жизни и во всем, к чему мы прикладываем руку, от экономики до экологии. И это не могло длиться вечно. Мы оказались сегодня на конечной станции, и хотя рельсы вроде бы уходят в тоннель, но там, дальше, ничего нет, кроме непробиваемых скальных пород эгоизма, которые могут стать только общей могилой…

А потому, господа бизнесмены и наемные работники, настоящее решение наших проблем носит не экономический, а социальный, человеческий характер. Оно между нами, оно должно проникнуть в сердца. И любая "альтернатива" ему – тоннель в никуда.

Новая эпоха требует не зарабатывать друг на друге, а работать во благо друг другу. Но мы не умеем так жить, не хотим этому учиться, не готовы принять это послание. Мы находимся во внутреннем тупике, в полном разладе со своим развитием. Нам бы туда, во тьму тоннеля, чтобы попасть на следующую станцию…

А отсюда можно только наверх, на свет!

Из рабства на свет

Второй год пандемии, а у нас ничего особо не изменилось. Идет борьба за власть, за влияние, за богатство. Люди преуспевают как могут или выживают как могут. Система скрежещет, но принципы ее работы всё те же и цели всё так же оторваны от подлинно человеческого блага. Иногда мы жалуемся и ропщем на ее недостатки – и все равно принимаем, не в силах представить себе ничего принципиально иного. Она убила в нас все ростки иного и, старательно выполов почву, засадила ее исключительно "благонадежными" семенами.

Система эта насквозь искусственна. Она обслуживает своих бенефициаров, она всегда готова "рисовать" цифры, тасовать критерии, обещать, покупать, подкупать. Она приглядывает за нами через недремлющее око работодателя, чуть отпускает поводок на "дистанционке", подкармливает на "социалке", наказывает, стимулирует, выстраивает – одним словом, использует. В сущности, мы все – ее рабы.

По данным Международной организации труда, 40 миллионов людей в мире являются жертвами различных форм современного рабства. Но это лишь верхушка айсберга, а в глубине, под рябью репортажей и официальных релизов, лежит горькая истина: наш мир не свободен, мы все не свободны, пока живем по законам эгоизма.

Суть нашей социально-экономической системы, ее основа – эгоистические отношения между людьми. Они порабощают в нас всё человеческое и выхолащивают любую связь до уровня обменных сделок и формального участия. Даже в семье мы всё реже чувствуем настоящую близость, неразрывность, полную самоотдачу. И разве можем мы представить себе такую связь с другими людьми, которая не обременяет, не связывает, а наоборот раскрепощает?

Это и есть рабство, пронизывающее всю нашу жизнь. Человек, который не может полностью положиться на других, – раб своих и чужих ограничений. Человек, который боится потерять работу и остаться без средств к существованию, – раб. В каменоломне, в потогонной мастерской, в кондиционированном офисе, не суть важно. Если моя судьба, судьба моей семьи находится в руках другого, и я не могу полностью довериться ему, значит я раб.

Законодательство, профсоюзы, благотворители смягчают мое рабство, делают его незаметным, неощутимым, и все же пока наш мир не свободен от эгоизма, он не свободен и от рабства. Эго неумолимо превращает любую зависимость в рабскую зависимость. Как следствие, 10% людей относятся к хозяевам, а 90% – к рабам, ну, или работникам.

Каков же выход?

Я не был бы рабом, если бы был стопроцентно уверен в других, а они были бы стопроцентно уверены во мне. Именно это взаимное доверие, взаимное поручительство вывело бы нас из тупика, позволило бы выстроить совсем другие отношения и совсем другое общество, без невольного страха за будущее.

Получается, из рабства нельзя выйти поодиночке – только вместе, сближаясь сердцами, мы можем покончить с ним навсегда. Сегодня я завишу от других, и это закрепощает меня. Завтра та же самая зависимость откроет нам путь к свободе. Ведь что такое настоящая любовь, если не абсолютная взаимозависимость, несущая абсолютное освобождение?

Проблема в том, что между двумя этими состояниями – рабства и свободы – нет чего-то среднего, частичного, промежуточного, переходного. Может быть или одно, или другое. Если не внутреннее единство – то эгоизм, как бы мы его ни называли: "первым миром" или "третьим".

И потому, добравшись до конечной станции, надо понять, что это последняя стадия эгоистического развития, которую уже никак не улучшишь, не подправишь, не приукрасишь, с которой надо просто распрощаться, пока она не обрушилась нам на головы обломками тщетных надежд.

Дело тут не в бизнесе, большом и малом. Бизнес останется и в грядущую эпоху, только не мы будем обслуживать его, а он – нас, в необходимой мере, которая обеспечит всем достойную материальную базу и возможность поддерживать в обществе дух взаимоотдачи.

Дело в подлинном сближении, которое изменит нас изнутри. Для этого есть методика, название которой – "наука каббала". В буквальном переводе с иврита это значит: "мудрость получения" – получения огромного удовольствия от жизни через отдачу другим. Мудрость построения общества, живущего как дружная, прочная семья, в которой каждый стоит на страже благополучия близких.

Мир сегодня настолько запутался, что неспособен разглядеть этот простой, ясный образ будущего. Так всегда бывает на исходе фундаментального тренда, когда все силы уходят на то, чтобы удержать вчерашний день. Его закат неминуем, его дни сочтены. Пора оторвать взгляд от гробницы, в которую он нас увлекает, от склепа его старческих прихотей и посулов.

За горизонтом его чаяний и возможностей лежит совсем другой мир с другой ответственностью – не за себя и "своих", а за добрую связь между всеми. Этот перелом труден, но необходим. И, откровенно говоря, мне страшно при виде того, насколько мы не готовы к нему.

Как было – не будет. А как будет – зависит от нас.

Следующий этап будет действительно таким. Когда человек станет получать только духовное вознаграждение и этого ему будет достаточно, когда он поймет, что для нормального существования ему не нужно больше, чем требует его животное тело, а все остальное ему раскроется как духовное вознаграждение, связь с высшей силой, с вечностью, гармонией, совершенством, тогда люди сами сознательно перестанут интересоваться каким-то земными вознаграждениями.

Им не нужны будут ни медали, ни лишние деньги, ничего, а все вознаграждение будет духовным, потому что перед ними раскроется связь с Высшим.

Они должны быть чужими? Или должны быть, как ребенок на руках матери? Это огромная разница!

Мне не верится, что это будет к 2030 году.

Вопрос: Но вы думаете, что на самом деле надо как-то отрезать себя от эгоизма?

Ответ: То, что отрезаешь, - это точно. То, что люди захотят отрезать от себя подобру-поздорову, или путем страданий, или путем высшего света – это тоже обязательно точно. Когда?

Рано или поздно это произойдет. Тенденция есть, она намечена, она существует со дня сотворения мира, и она никак не может быть изменена. Именно она и заводит весь этот мир в определенном направлении.

Реплика: То есть я от своего личного, мною нажитого, отказываюсь и передаю его в добрые, теплые руки своих товарищей, государства, которое заботится обо мне, и живу в аренду, и все снимаю. Меня никто не обманывает и так далее. “Картина маслом”, как говорится.

Ответ: Да, маслом. Это будет, абсолютно! Мы каждый день к этому приближаемся, но не в таком темпе.

Но если уже есть такие, которые говорят это… Говорили всегда... Самые первые общества были коммунистическими.