Вопрос: То есть он был больше как исполнитель какой-то воли?

Ответ: Его руками и вообще им двигало внутреннее чутье.

Вопрос: А там без Творца не обошлось?

Ответ: Нет, конечно, никак.

Вопрос: То есть берется такой простой человек, о котором мы потом много говорим. А на самом деле берется этот человек, и через него проводится такой секрет. Этот секрет – он для всего подходит, не только для скрипки, не только для виолончели?

Ответ: Да. Любой, не только музыкальный инструмент. Звук должен пройти не в ухо, а в сердце, и только потом через ухо он выходит.

Вопрос: Он выходит из уха?

Ответ: Да.

Вопрос: То есть я слышу не ушами?

Ответ: Нет, сердцем.

Вопрос: А слово обладает таким качеством, как, вы сейчас говорите, звук?

Ответ: Конечно. Слово именно так и воспроизводится.

Вопрос: То есть надо находить такое слово, которое проникает в сердце и только потом слышится. Правильно?

Ответ: Да.

Вопрос: Есть такие слова вообще?

Ответ: Есть.

Вопрос: А как бы в нашей науке найти такие слова? Все-таки мы изучаем такую науку, которая не любопытство, не знание. И как найти такие слова, которые проникнут в сердце?

Ответ: Это очень просто. Я спросил об этом у своего учителя Рабаша. Он сказал: "Ты же слышал, что говорится в молитве "Шма"? Шма, Михаэль". Я удивился: "А почему "Михаэль", если это молитва "Слушай, Израиль"?

Потому что "Исраэль" – это общее название. А на самом деле каждое имя ты можешь подставить туда.

Вопрос: Это и есть обращение к сердцу: "Слушай, Михаэль"?

Ответ: Да.

Вопрос: Молитва "Шма" считается одной из самых высоких молитв?

Ответ: Конечно.

Вопрос: Мы сейчас дошли до того, что молитва сначала слышится именно сердцем?

Ответ: Да. И только потом ухом или вообще слышится.  

Реплика: Вы все время говорите, что молитва простого человека, – она выше молитв, составленных мудрецами, каббалистами.

Ответ: Да, потому что это он чувствует. У него происходит внутреннее резонирование его сердца с высшим словом. И потому это самое высокое обращение к Творцу.

Вопрос: То есть когда человек вот так чувственно произносит, он слышит сначала сверху?

Ответ: Да.

Вопрос: Это не в нем рождается?

Ответ: Нет, конечно.

Исходя из этого и надо смотреть. Есть люди, которые просто сидят, закрыв глаза, и пытаются поймать какое-то особое настроение. Есть, которые больше это чувствуют. Есть такие, которые уже входят в это состояние, но временно. А есть те, кто находятся в нем постоянно.

Но когда группа собирается вместе и вместе устремляется к определенному духовному проявлению в себе через объединение, тогда у них получается соответствующий подъем. А затем, когда этот подъем проходит, некоторые спускаются с того состояния на более низкий, но духовный уровень, а некоторые спускаются и проходят через махсом обратно на земной уровень. На разных подуровнях, каждый на своем.

Вопрос: Но именно пение, длинные, тянущиеся песни, которые мы поем на трапезах или собраниях товарищей, вводят человека в разные состояния? Это на самом деле работает в человеке?

Ответ: Только в одном случае: объединяются люди – работает, не объединяются – не работает. А петь можешь, что хочешь. Главное, чтобы тебе это помогало объединяться, поддерживало. Ничего сверхъестественного, мистического в этом пении нет.

Реплика: Здесь даже не мистика, а именно ощущение, когда как бы отменяются частные состояния.

Ответ: Это потому что люди так думают, поскольку пытаются соединить свои ощущения с той музыкой, от кого она произошла.

Когда-то этим пользовались каббалисты, поэтому в духовном мире, естественно, эти звуки существуют. Как у Мюнхгаузена – замерзли и потом играют. В духовном мире все это происходит постоянно. Если этим пользовались великие каббалисты, то и мы подключаемся к ним с помощью этих звуков.

Но это не мистика. Мы возбуждаем то поле, которое они когда-то возбуждали. В принципе, нет "когда-то". В духовном ничего не исчезает.

Вопрос: Может ли человек выйти в духовное через каббалистическое пение?

Ответ: Нет. Каббалистическое пение может на него немножко подействовать, растрогать, приподнять. Он почувствует, что есть, наверное, в этом что-то притягивающее. Но не более того.

Когда музыку Бааль Сулама исполняют в стиле рэпа, я ее не чувствую. Я слышу, что это Бааль Сулам, но глубины в ней, конечно, нет.

Меня радует, что его мелодии переиначивают с любовью, хотят сделать ближе современной публике, хотят привлечь этим публику к нему. Я понимаю эти попытки. Хорошие попытки, добрые. Но лично для меня они... Не потому что я старый аксакал, но все-таки Бааль Сулам мыслил в другом темпе, в другом клавире.

Вопрос: А может ли от ваших учеников идти мелодия, которая будет нести внутреннее переживание?

Ответ: Откуда? Только если эти ученики находятся в духовном постижении, т.е. соединены между собой так, что между ними раскрывается Творец. И об этом они поют.

Вопрос: Выходит, все, что исходит от людей, которые еще не находятся в духовном постижении, сугубо эгоистическое?

Ответ: Конечно! Люди все воспринимают из эгоизма, пока не проходят внутрь, в духовное ощущение. Ведь все начинается извне духовного мира.

Я не думаю, что мелодии Бааль Сулама могут трогать посторонних людей. Они ничего им не говорят. Это закон природы, в котором все измеряется мерой подобия.

Реплика: Но у человека, по природе своей – есть его "я", есть его лидерство, есть его подавление других. Это основа – эгоизм человеческий. 

Ответ: Да, тут тоже эгоизм, только все-таки непонятно, как это может быть без дирижера.

Они же все время смотрят на него. Он же всех их обобщает, объединяет, координирует. Как они могут без этого работать?

Вопрос: Скажите, пожалуйста, в идеале исполнение музыки, вы говорите, возможно только с этой силой, так скажем, с дирижером, который все это дело упорядочивает? А если его все-таки изъять?

Ответ: Я не представляю. Невозможно представить себе никакого коллектива, собранного из отдельных маленьких эгоистов, у которых не было бы дирижера. Начальника, руководителя, то есть высшей воли, которая бы ими руководила.

Как же они это чувствуют? Они, конечно, больше чувствуют друг друга, себя, делают какие-то внутренние исправления, движения, но, конечно, это очень трудно. Мне было бы интересно с ними поговорить.

Реплика: Если это есть, то что их объединяет? Скажите, пожалуйста – в идеале.

Ответ: Что каждый из них должен быть в чем-то дирижером. И через свои внутренние желания, внутренние биения сердца они хотят соединиться и таким образом совместно руководить собой. Это очень большая работа, это очень непросто. Должен быть контакт сердец!

Я даже не могу сообразить. Музыканты? Они каждый, в общем-то, в себе…

Даже если они хотят совместить себя, как они совмещают? Как они работают в унисон? Как вот эти метрономы?

Вопрос: То есть вы говорите, что они должны все время смотреть в какую-то одну точку?

Ответ: Дирижер – это всё.

Вопрос: Предположим, что они так и есть, куда они смотрят?

Ответ: Только на внутренние ощущения друг друга. Так я думаю.

Через него проходила серьезнейшая левая линия. Кроме нее, он больше ничего в жизни не видел. Как пишется в "Свитке Эстер": "Не мила мне жизнь, пока Мордэхай сидит у ворот Царя". Это характерное чувство антисемитов, которые ничего не могут с ним сделать. Оно с утра до вечера горит у них внутри, и они не могут от него избавиться.

Если говорить серьезно, то я их понимаю и глубоко сочувствую. Это сила, которая специально царит в природе, и люди, в которых она горит, очень несчастны. Находясь все время в этой ненависти, они съедают сами себя, посвящают этому жизнь.  

Вопрос: Поэтому Гитлер и любил Вагнера?

Ответ: Да. Проблема в том, что когда ты входишь в корень антисемитизма, ты очень близко находишься к настоящему иудаизму, к каббале. Поэтому все они догадывались, откуда это всё растет, и понимали, что это Высшее.

В книге об антисемитизме, изданной нашей Академией каббалы, приведены высказывания многих известных деятелей. Умнейшие, образованнейшие, культурные люди с широкими взглядами сосредоточены, в основном, на этой идее.

В итоге они приходят к правильному пониманию миссии евреев. Посмотрите, что пишет Генри Форд: "Я ненавижу всех их только за то, что они не могут выполнить свое предназначение. Я успокоюсь только тогда, когда увижу, что они выполняют свою миссию".

Поэтому нам надо ее выполнять, ничего не сделаешь.

Вопрос: А как нам не доходить до этих запретов?

Ответ: Это ограниченность людей.

Вопрос: Но как взять такую высоту, слушая музыку?

Ответ: Любую уголовщину, что только угодно, ты можешь поднять до высокого уровня, потому что это произведение человека – низкого, ничтожного, что хочешь, можешь сказать, но это произведение, исходящее из сил его души. И поэтому ты не можешь просто вычеркнуть это.

Вопрос: А что меня может соединить с этим человеком, который, в общем-то, низкий?

Ответ: Я бы сказал, возможность композитора, художника, поэта, писателя – выпуклить, выразить какую-то особенность в нашем характере, которая создана, в принципе, Творцом. Поэтому мы должны понимать, что нет плохих свойств, есть только проблема, как нам отнестись к ним правильно, чтобы увидеть в них замысел Творца. И тогда самые ужасные произведения ненависти получат свое достойное место в общем человеческом пантеоне.

Реплика: Вы сейчас рушите все стереотипы – что нет низких и высоких жанров.

Ответ: Нет ничего плохого, низкого, ужасного. Это все необходимо нам только для того, чтобы мы отнеслись к этому как к непосредственному общению с Творцом. Все исходит от Него, и мы всё обязаны принести и склониться перед Ним. И всё.

Люди любят петь вместе, потому что это приводит к соединению сердец, к общему переживанию о том, о чем поется в песне, к общим надеждам на настоящее и будущее, воспоминаниям о прошлом, об общей истории. Песня может включать в себя океан ощущений и надежд всего народа или даже всего мира.

Пение дает человеку дополнительные силы, которых в нем не было до того, как он начал петь. Пение может быть даже без слов, и все равно отзовется в других сердцах. Каждый представит свои слова за этой мелодией.

В традициях многих народов есть хоровое пение, многоголосье, вызывающее ощущение особой связи между людьми, особой силы, которая выше нас. Эта сила возникает от соединения сердец в песне, общих желаний, разочарований и надежд, то есть общей жизни.

Поэтому есть такое высокое произведение, как "Песня песней". Пение – это самое сильное обращение, которое возможно от человека к человеку и от человека к Творцу.

На самом деле, человек все время поет, обращаясь к Творцу. Любые переживания человека в каждый миг его существования – это песня, обращенная к высшей силе.  

Если бы весь народ Израиля запел вместе, это бы наладило наши отношения друг с другом и улучшило обстановку в стране. Давайте сядем все вместе и споем: "Как хорошо и приятно сидеть братьям вместе". Ведь только когда мы сидим вместе как братья, нам может быть хорошо и приятно. Само это пение уже будет таким изменением, кроме которого ничего не нужно.

Если мы хотим изменить свою страну, свой народ и весь мир к лучшему, то давайте сядем и споем о том, как нам хорошо и приятно вместе. Это может изменить нашу судьбу.

А как иначе мы можем на нее повлиять? Ведь что мы только ни делали для исправления, но единственный способ – это объединение. Если мы говорим о том, как достичь объединения и обратиться к высшей силе, как существовать вместе и передать силу отдачи и любви, рожденную из этого единства, всему человечеству, то это уже само по себе благословение свыше. Весь мир принял бы эту силу и соединился бы в одно сердце.