Пока мы это не поймем, лучше нам не подавать на "досрочное освобождение". Не утвердят, снова загонят в камеры. Кто? Уж точно не министры с чиновниками, они лишь озвучивают приговор. Мы сами себе тюремщики. Двери из камер открыты, но мы не хотим идти туда, куда они ведут.

Вместо этого мы ищем старые двери в старый мир, который довел нас до беды. Мы почему-то думаем, что он еще там, за стеной. Но он уже исчез, изжил себя, хотим мы того или нет.

А чтобы войти в новый мир, нам нужно измениться, перестать быть чужими друг другу, чтобы вместе позаботиться об эпидемии и прочих отрыжках нашего эгоизма. Короче, позаботиться друг о друге.

Наш ответ принципиален: "Ни за что!" Но тогда и вирус отвечает той же монетой. Ведь он плод нашей безответственности по отношению друг к другу.

И потому, как ни тяжело это звучит, напрасно мы планируем выход из карантина. Пока ничего между нами не изменилось к лучшему, воли нам не видать. Мы уже осознали, что первая попытка ничего не дала. Вторая, даже осторожная, в конечном итоге все равно вернет нас к условиям той же нерешенной задачи, к необходимости внутренних перемен. Страна ходит по кругу.

Да, у карантина есть множество негативных последствий. Но это потому, что мы дважды растратили его даром, не воспользовались паузой, чтобы добраться до корня проблемы. В результате всем уже ясно, что третий карантин немыслим. Теперь представьте, до какого дна мы докатимся, прежде чем все-таки решимся на него. И что дает нам реальные основания полагать, что этого не случится? Ведь вирус не слабеет, а мы все те же – чужие, непримиримые, оголтелые, безразличные. Где же выход?

Чтобы спастись, порвать замкнутый круг, надо рассматривать себя и природу как единую систему, которая требует единства всех своих частей. Эти части очень разные, совершенно непохожие друг на друга, как органы тела, выполняющие множество всевозможных функций. Но различия и конфликты не должны вводить нас в заблуждение – мы одно целое.

Пока мы противимся этому, нам не выбраться из тюрьмы. Мы вошли в нее поодиночке, а выйти должны как один. Сказали мудрецы: "Тысяча приступают к учебе – один выходит на свет". Нам нужно научиться единству, ответственности друг за друга.

Знамена вражды

Ну а пока что мы познаем глубину своего раздора и буквально подставляем себя заразе, превращаясь в отрицательный пример для всех. И ничего нам не поможет, кроме единения, хотя бы элементарного. Ведь все начинается с малого.

Но мы еще не созрели, чтобы начать, чтобы продемонстрировать готовность к внутренним переменам. Вместо этого мы яростно демонстрируем на площадях знамена своей вражды и своей пугающей неадекватности.

Нет, я не против протестов – я против их посыла о том, будто все дело в наших лидерах. В действительности мы столкнулись вовсе не с политической проблемой, а с самой Природой и ее законами. Низведение этого конфликта на уровень политики означает абсолютное непонимание ситуации или ее циничное использование. Выходить на демонстрации против Природы – что может быть бредовее? В результате мы только глубже проваливаемся во взаимную вражду, которая погубит всех.

Слепая вера в политику и в непогрешимость неолиберальных идеалов отчасти сродни религиозному фанатизму, заставляющему предавать ближних и близких ради выхолощенных догм. Левые и правые — это просто два края одной шкалы. Причем и те, и другие проповедуют "любовь"…

Третьего не дано

На самом деле ни правым, ни левым нечего противопоставить эпидемии. Этот кризис развивается в других масштабах, в других измерениях – в переплетении взаимосвязей общечеловеческой сети, в самой человеческой природе, в исконно эгоистичном восприятии мира. Он обнажает всю нашу несостоятельность, все наше лицемерие, все наши "тюремные" порядки. И призывает к освобождению от себя прежних.

Это вовсе не несбыточно. Это представимо, реально, осуществимо. Проблема в том, что мы этого не хотим. Пока еще не хотим. Мы еще не поняли, насколько все взаимосвязано и насколько все зависят друг от друга.

И потому впереди у нас турбулентность: беспорядки, манифестации, банкротства, хаос на улицах и в головах, перебои в поставках продовольствия, дефицит базовых товаров и услуг. Одним словом, безысходные метания в клетке, которой стала наша жизнь. Да и миру будет не легче.

В конечном итоге такие вещи заканчиваются большой войной. И мы, изнуренные, смиримся с ней, смиримся даже с бомбой, которая "милосердно" избавит нас от этого тягостного существования. Таков негативный сценарий, если экстраполировать его до конца.

Альтернатива только одна – принять условия выхода из тюрьмы, изменить социальные отношения, подняться над всем, что нас разобщает. Когда мы начнем налаживать общую сеть, когда по ее каналам потекут позитивные импульсы, она оживет и даст силы каждому.

Тогда "невозможное" окажется нам по плечу. Сердце в груди заработает иначе, застучит быстрее и подскажет, как заботиться, помогать, сопереживать, любить. Не то сердце, которое насос, а то, которое душа – моя добрая связь с другими, мое место в общей сети, мой уникальный вклад в нее и моя свобода.

Третьего варианта нет. Возврата не будет. Взаимопонимание, взаимоотдача – вот что освободит нас и от коронавируса, и от любой другой беды, которую мы навлекаем на себя сами.

В это не надо верить, это можно и нужно проверить. Мы свободны, когда оставляем в тюрьме свой эгоизм и выходим навстречу друг другу. Если же мы предпочитаем сидеть в застенках, то винить некого. Ведь дверь открыта.

Современное израильское общество – это что угодно, но только не народ. Нет внутренней связи, нет элементарной "генной" сопричастности, и нет стремления оживить ее. А когда евреи хотят возродить страну, не желая возродить народ, они не получают ни того, ни другого. Что мы и видим сегодня воочию. Израиль не страна, Израиль – салат.

Израильский салат

На самом деле это никогда не было секретом. Еврей чувствует тягу к своему еврейству, к чему-то общему, только под давлением обстоятельств. Но и это – в лучшем случае. Сколько эмигрантов из СССР и СНГ проехали мимо исторической родины? Сколько задержались здесь лишь ненадолго? Сколько израильтян спокойно улетели бы навсегда, будь у них возможность хорошо обустроиться за рубежом?

Что касается остальных, они раздроблены на части и чувствуют себя чужими друг другу. А новое поколение, не испытавшее ни тяжелых войн, ни антисемитизма, не умеет ценить даже ту жалкую искру, которая осталась от нашего костра. Мы скатываемся.

Помню, как в 1974-м году из целого поезда советских евреев, прибывших в Вену, почти все разъехались по разным странам. Израиль выбрали только две семьи. На нас смотрели как на ненормальных.

Сам я, очутившись здесь, очень быстро расстался с иллюзиями о единстве. Достаточно было посмотреть телевизор и послушать шуточки о выходцах из разных стран. Но то, насколько болен Израиль, я по-настоящему увидел лишь спустя несколько лет, после того как оставил работу в ЦАХАЛе, где я работал в качестве гражданского специалиста, и переселился с военной базы в город. Тогда я окунулся в совсем другую атмосферу. Вирус ненависти там просто витал в воздухе.

Сегодня у нас как будто другая, намного более развитая страна с намного более высоким уровнем жизни. Но рознь осталась, и она съедает нас изнутри под бдительным присмотром политиков, лидеров и средств массовой информации. Осталось уже немного, и когда раскрошатся последние связи, наш "проект" рассыплется, рухнет, как карточный домик – от смрадных всплесков собственного эгоизма.

Победоносный в войнах с врагами, Израиль разбит параличом раздора. Нет здесь никакого горнила, никаких проблесков здравого смысла. Наоборот, все тянут в свою сторону, не умея и не желая договариваться в общих интересах. Сектора, лагеря, партии, пастыри и паствы, брань, злоба, дележка бюджетов, полное безразличие друг к другу, ненависть к несогласным, круговая порука со своими, объединение против других…

Мало того, внутренние ненавистники страны, подспудно или открыто не подчиняющиеся ее законам и не признающие своих обязанностей перед ней, исправно получают от нее все права.

Крах или возрождение?

Мы абсолютно не понимаем, насколько мы близки к краху. В итоге мы порвем страну на куски, и каждый будет винить в этом "их", кого-то другого. Хотя в действительности мы сообща доканываем себя, потому что не готовы признать болезнь и начать оздоровление. Каждый орган нашего общественного организма считает, что раз он абсолютно прав, значит, весь организм должен либо подчиниться ему, либо умереть в назидание. И вот этот инфантилизм кажется нам принципиальностью и правотой.

Что поделать, такой уж мы народ: истина у нас принадлежит всем вместе, если мы едины, и никому, если мы расколоты. Поэтому когда мы думаем, что стоим на своей земле или на своих принципах – правых, левых, светских, религиозных – нельзя обманываться. Ни на чем мы не стоим. Без общего согласия вся наша основа – одна большая фикция.

И хотя коронавирус показывает нам это со всей очевидностью, а ученые предупреждают, что единственное средство спасения – единение всех социальных групп, все равно нет предела безразличию, непримиримости и неадекватности.

Сами ученые – наглядное тому доказательство. Ведь и они тоже часть народа, а потому допускают ту же самую ошибку: указывая на проблему разобщения и призывая не обвинять никакие социальные группы, они тут же обвиняют… правительство, политиков – как раз ту группу, которая наиболее ярко отражает состояние страны и ее пороки.

Когда же мы покончим с этим детским садом? Когда откажемся от навязанных догм? Когда прекратим попытки убеждения, политические дрязги, склоки, поливание грязью? Когда поймем, что все наши принципы ничего не стоят, если мы направляем их друг против друга? Когда осознаем, что мы семья?

В семье нет правых и виноватых. В семье каждый отвечает за происходящее. В семье никто никому не может сказать: "Это все вы, а я чистенький". Потому что семья – это общая лодка и общая ответственность.

Мы все тоже плывем в одной лодке, но гребем не туда и вразнобой. Мы в ответе за других и в то же время не желаем ни за кого отвечать. Мы погрязли в самообмане настолько, что уже не видим никаких ориентиров и принимаем за них свое раздутое, лоснящееся самомнение. Мы почти безнадежны.

И все же, если вы прочитали это, надежда есть. Осознание зла – тоже шаг к правде, шаг к исцелению, к настоящему единству, к общности сердец. Каждый раз надо внутренне пройти до самого конца, чтобы сделать еще шажок навстречу друг другу.