Вопрос: И придет это состояние, что хорошо молчать?

Ответ: Да. Я лично считаю, что молчание – оно вообще очень громкое, оно заполнено огромным количеством информации.

Реплика: И поэтому не надо лишней информации.

Ответ: Не надо лишних движений, слов.

Реплика: А то, что мы выплескиваем даже хорошие слова…

Ответ: Это все пустое.

Вопрос: А то, что мы произносим "я тебя люблю", например?

Ответ: Это потому, что женщина хочет.

Вопрос: А так то же самое можно сказать молча?

Ответ: Я бы ничего не говорил, но если это надо, то говоришь.

Вопрос: "Ушами любят", – говорят. Это правильно, как вы считаете?

Ответ: Конечно.

Вопрос: То есть надо сказать это женщине?

Ответ: Да.

Вопрос: То есть нам необходимо было здесь оказаться, чтобы развиться? До состояния, чтобы наше объединение достигло уровня высшей силы?

Ответ: Да. Но я не думаю, что здесь, в качестве земной жизни мы уже это ощутим, но к этому мы идем.

Вопрос: Можно спросить, какова все-таки истинная реальность? Мы берем за истину вот это наше существование. А оно не истинно, как вы говорите. Это не истина?

Ответ: Нет.

Вопрос: Какова она – истинная реальность, истина?

Ответ: Истинная реальность состоит в том, чтобы мы отдалились от наших привычных представлений о природе, о себе, о Творце и смогли бы осознать нашу космическую природу.

Вопрос: Но какая она?

Ответ: Она сама по себе совершенно неземная и не имеет никакого отношения к нашему телу, к нашим мыслям, ни к чему. Мы должны над этим всем подняться. Истинный мир – это то, что находится где-то там…

Вопрос: Над всеми органами чувств, над всем?

Ответ: Над всем! Это то, что мы постигнем потом в наших совершенно новых ощущениях.

Вопрос: И это, в принципе, нельзя описать человеку? Невозможно. Только постигший это сможет почувствовать истинную реальность.

Ответ: Да.

Вопрос: Скажите, пожалуйста, что нам все-таки надо сделать, чтобы нас вернули отсюда туда?

Ответ: Только захотеть объединиться.

Вопрос: То есть я так понимаю, что сейчас человечество все больше и больше хочет проснуться, потому что этот сон становится все страшнее и страшнее. У всех практически есть очень резкое ощущение, что что-то изменилось. Это поиск истинного или это еще пока просто побег от страданий?

Ответ: Я даже бы не сказал, что это побег от страданий.

Вопрос: А что это такое? Человек просто ищет, где ему будет хорошо?

Ответ: Человек ищет, к чему приклеиться. Иначе каждая секунда становится длинной, и нет в ней никакого смысла. Вот это тяжело человеку. И больше ничего.

Вопрос: И больше ничего? Нет никаких высших мыслей?

Ответ: Нет! Ни о чем и никак.

Вопрос: Нам введут, рано или поздно, в понимание, что мы должны, как вы говорите, сделать все эти шаги к вечности, к истине, к родине?

Ответ: Я думаю, что мы к этому придем. Я надеюсь, что мы как-то проснемся от ужасного шума, гула и увидим, что небо просто взрывается. И что же будет с нами? Вот тогда мы и начнем думать.

Вопрос: То есть вся задача – прийти к вопросу, так или иначе?

Ответ: Да.

Вопрос: Мы пока не пришли к вопросу?

Ответ: Нет! К эгоистическому придем вопросу: "Что будет с нами?". Хотя бы к нему прийти, и тогда эти колесики потихоньку начнут сдвигаться.

Вопрос: У вас было ощущение, что вы обязаны выдать это?

Ответ: Да, иначе меня бы это давило. Наверно, это как роды.

Вопрос: Эта книга, получается, как ребенок?

Ответ: Да.

Вопрос: Сейчас выходит аудиоверсия этой книги, люди будут слушать. Чем отличается слушание от чтения? Что здесь работает больше или меньше?

Ответ: Я думаю, что чтение – все-таки оно интимнее. И слушание кого-то не заменит чтение.

Реплика: В последнее время человечество всё больше слушает аудиокниги. А вы все-таки по старинке за чтение.

Ответ: За чтение. Это очень интимно. Я бы не заменял одно другим.

Реплика: Но можно это соединять как-то вместе. Пока ты едешь, послушал, ты не имеешь возможности почитать. А потом приехал домой, почитал.

Ответ: Если я слушаю что-нибудь такое, внутреннее, то я не могу вести машину и слушать. Я нахожусь в этом всеми своими чувствами.

Реплика: Дальше. Ребенку четыре года: "Любовь – это то, что заставляет тебя улыбаться, когда ты устал".

Ответ: Тоже любовь. Потому что этим ты поднимаешь другого человека, возвышаешь его, делаешь ему через силу что-то приятное.

Вопрос: То есть вы сейчас относите это к тому, что он улыбается для другого человека?

Ответ: Да.

Реплика: Дальше. Ребенку семь лет: "Любовь – это когда ты говоришь мальчику, что тебе нравится его рубашка, и он носит ее потом каждый день".

Ответ: Это уже говорится о любви того мальчика, который носит эту рубашку, к тому, кто это сказал.

Вопрос: Почему это любовь?

Ответ: Потому что этому мальчику хочется порадовать того, кому нравится его рубашка.

Реплика: Дальше. Ребенку восемь лет: "Если ты не любишь, ты ни в коем случае не должен говорить: "Я люблю тебя". Но если любишь, ты должен говорить это постоянно. А люди забывают".

Ответ: Я не думаю, что можно преподнести ребенку такие манеры поведения.

Вопрос: Но это ответ ребенка. Правда, взрослого – восьмилетнего. Скажите, если ты не любишь, ты должен или нет говорить, что ты любишь?

Ответ: Нет. Врать нельзя.

Вопрос: А если ты любишь, ты должен говорить, что любишь?

Ответ: Наверное, да. Но я думаю, что и в этом случае не совсем.

Реплика: Дальше. Победителем тут стал четырехлетний малыш, у которого был пожилой сосед, потерявший недавно жену. Малыш увидел, что старик плачет, зашел к нему во двор, залез к нему на колени и просто сидел там. Когда мама этого малыша спросила, что такое он сказал соседу, мальчик ответил: "Ничего. Я просто помог ему плакать".  

Ответ: Что-то уж совсем невероятные истории для четырехлетнего ребенка.

Вопрос: Но вот это: помочь плакать другому. Как вам такой момент сострадания?

Ответ: Это хорошо.

Вопрос: Это действительно помощь?

Ответ: Конечно!

Вопрос: Вот так ребенок садится, смотрит на тебя и с тобой вместе плачет?

Ответ: Да, но это чересчур. Это несколько нереально.

Вопрос: Понятно. Вот такой вопрос: куда все это девается потом? Даже все эти ответы – в них есть такая, детская чистота. Куда все это девается? Как мы становимся ненавидящими, воюющими, убивающими, преступниками?

Куда ребенок девается из нас? Вот этот ребенок, который так рос?

Ответ: Растет эгоизм и пожирает все, что есть.

Вопрос: И всё?

Ответ: И всё.

Вопрос: В нас остается этот ребенок или он тоже...?

Ответ: Возможность начать развиваться анти-эгоистически, подавить в себе этот эгоизм.

Вопрос: Можно вернуться к этому ребенку хоть немножко?

Ответ: Да, но это уже будет не ребенок.

Вопрос: Это уже взрослый ребенок?

Ответ: Да.

Вопрос: А когда вы говорите, что старик – он как ребенок. Мудрец как ребенок. Что вы подразумеваете, когда вы такое говорите? Что ребенок не умирает в нас, что он остается?

Ответ: Да, ребенок не умирает в нас и остается, потому что мы желаем ощущать природу и жизнь непосредственно, как дети.

Вопрос: Здесь есть эта непосредственность в этих ответах?

Ответ: Да.

Вопрос: Тут как бы говорится: "Отойди, ты мне мешаешь". А свет отошел в сторону и продолжал светить. Такая какая-то отмена. То есть кто-то видит этот свет, а кто-то не видит. Как его увидеть? Как почувствовать, что это свет?

Ответ: Это свет отдачи, свет участия, свет сближения. Это имеется в виду – свет.

Вопрос: То есть как таковой просто свет, как постороннее что-то не существует?

Ответ: Нет, это не фотоны, которые освещают нашу сетчатку.

Вопрос: И не тот свет, о котором говорят в духовных практиках, а именно наше сближение друг к другу?

Ответ: Да. Оно дает то условие, когда свет распространяется от себя и далее по всем направлениям. А если этого соединения нет, то свет не может объединить и провести себя через всю материю.

Вопрос: А вот, допустим, соединяются люди, – они начинают светить для всех?

Ответ: Да.

Вопрос: Или только для них сейчас видна эта бездна?

Ответ: Нет, такого не бывает. Для всех.

Реплика: То есть соединение даже горстки людей – это свет для всех.

Ответ: Да. Еще изначально – для чего они соединяются, если они будут соединяться. Это заранее должно быть намерение уже в достижении света для всех.

Вопрос: Для чего должны соединяться люди?

Ответ: Чтобы светить всем.