Вопрос: На встрече с виртуальной десяткой вы просили мысленно поддержать вас. Как нам правильно поддерживать своего учителя мысленно?
Ответ: Если вы будете в течение дня немного вспоминать о том, что мы говорили на уроке или читать мой Твиттер, то этим вы будете поддерживать меня. Именно так, ничего другого.
В Твиттере я пишу на актуальные темы. Советую всем читать его.
Из урока на русском языке, 18.04.2019
И ВДРУГ ЕГО НЕТ!..
Первое время я вскакивал в поту, смотрел на часы с мыслью – проспал!.. Уже полдесятого, а надо в девять быть у него!.. И вдруг понимаешь, что никуда я не опоздал, что ехать некуда.
Ложишься, закрываешь глаза, а он стоит перед тобой, как живой…
Да, первое время было непросто… А как непросто было ехать в машине без него, мы ведь столько отъездили вместе… И не слышать: "Михаэль, не гони, сказал тебе!", он не любил, когда я ехал выше 90; "Михаэль, надо протереть стекло", он любил, чтобы стекла всегда были идеально чистыми; "Михаэль, давай поедем сегодня на Мерон…" И мы ехали на Мерон, на могилу РАШБИ… А сейчас, с кем поедешь?!
Но все-таки это как-то улеглось со временем. Именно потому, что работала и вторая часть мозга – главная часть. Где я чувствовал его абсолютно. То есть ушел от меня Учитель, отец, друг… Но и не ушел! Чем больше проходило времени, тем ближе и ближе я ощущал его. РАБАШ ведь просто отдал всего себя. У него не было такой минуты, что он вообще делал что-то для себя. Всё было построено только в одном направлении: от себя к другим.
И он заразил меня этим движением.
Я чувствовал, что он меня толкает вперед, и нет у меня другого выхода, а только идти, так же как он, не сворачивая, не покупаясь ни на что, идти как он, и сделать все, чтобы передать миру то, что он хотел передать. То, что он вложил в меня. Я чувствовал в себе эту ответственность, чувствовал ее тогда, чувствую и сегодня.
То, что произошло со мной дальше, – это все он, РАБАШ.
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.96
Ушел и остался
Что было потом…
Похороны были в тот же день, в пятницу. В религиозной газете "Амодиа" появилось сообщение:
"15 сентября 1991 года "На исходе праздника Рош а-шана [Рабаш] почувствовал себя плохо и был срочно доставлен в больницу “Бейлинсон”. Приверженцы и почитатели молились о его выздоровлении, однако в пятницу, в 7 утра он вернул душу Создателю. У его постели стояли сыновья рав Шмуэль и рав Йехезкель, и его доверенный Михаэль Лайтман".
Хоронили РАБАШа рядом с Бааль Суламом [1].
Собрались те, кому успели сообщить. Я стоял в стороне. К могиле не подходил. Там командовали родственники. Потом была шива [2]. Люди приходили, уходили, много было слез, слов. Тогда у меня и поднялось давление, меня качало, кружилась голова, до этого я и не знал, что это такое. Померили – 180/110. Внутреннее напряжение было огромное, чего уж говорить.
Но я помню очень ясно, все равно, несмотря ни на что, не было страха, паники не было. То есть работали две части мозга. В одной, конечно же, ощущение того, что физически он ушел. В другой – было полное понимание, что начинается новый период.
И это, несмотря на то, что я все 12 лет был полностью завязан на РАБАШе. С утра до вечера я был с ним, если не физически, то в мыслях. "Надо купить РАБАШу сыр, у него закончился сыр; надо отвести его к врачу, он стал хуже спать; Оля сварила ему еду, надо привезти обязательно до обеда… А вот об этом надо поговорить с ним, только бы не забыть…" Он стал моим вторым я. Без РАБАШа я не мыслил своей жизни.
[1] «Когда умер Ребе, тоже не знали, где его похоронить. В отличие от многих других людей, он не покупал себе место на кладбище. В то время места возле Бааль Сулама продавали по 5000 долларов и больше. Были люди, которые давно уже купили их себе. А Ребе вообще не думал об этом. Потому что это не было связано с Целью. А значит, и не существовало для него.» (Из Блога Михаэля Лайтмана).
[2] Шива – траурная церемония, длящаяся семь дней. В ней участвуют ближайшие родственники покойного: отец, мать, брат, сестра, сын, дочь, жена, муж.
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.95
Так он ушел
На следующий день я почему-то задержался на уроке. Потом поехал домой, забрал овсяную кашу, которая Оля сварила для него, он просил, с молоком, без сахара… Пока приехал, пока пришел к нему, было уже пол седьмого. Я помню точно, я еще посмотрел на часы, как сейчас вижу их стрелки, как будто они замерли.
Он лежал, повернувшись к окну, сжавшись, как ребенок, я сразу все понял, подбежал, услышал его дыхание… Он задыхался. И никому не было до этого дела! Никто не забил тревогу, не крикнул врачей!.. Вокруг лежали одни старики, они и не слышали, что Ребе задыхается, он лежал тихо, не стонал. Я позвал его: "Ребе! Ребе!.." Он не ответил. Я побежал за врачами.
Врач посмотрел на него, сразу все понял. Принесли дефибриллятор. Пытались запустить сердце. Врачи работали над ним, наверное, часа два. Я хотел остаться в палате, но меня вывели в коридор.
Я стоял в коридоре, через окно была видна палата. Я видел, как они работают. Они действительно старались, как могли. Не отходили от него, делали внутривенные уколы… А я стоял и понимал, что у меня на глазах умирает самый близкий на свете человек, ближе нет никого. И не будет.
Но во мне не было паники. Он все-таки приготовил меня к своему уходу…
Так он и умер, не приходя в себя.
Врач вышел, он был весь в поту, такой здоровый парень, сказал мне: "Все". Я кивнул. Дальнейшие свои действия помню смутно.
Позвонил Ольге, потом позвонили Фейге, Миллеру, они приехали быстро, приехали сыновья РАБАШа. Очень много наших собралось, весь коридор был забит учениками, родственниками. Я курил сигареты одну за одной.
РАБАШа увезли в морг. Врач передал мне его часы. Все.
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.94
"Бе тох ами анохи ёшевет" ("Я пребываю в своем народе") [1]
Я не отходил от него два дня. Помыл его, сменил пижаму, закутал в одеяло, сидел все время рядом.
В общей палате было 6-8 человек, такие же старики, как он. Один из них стонал беспрерывно, и я решил настоять, чтобы вернули РАБАШа в отдельную палату.
А Ребе мне говорит: "Не надо, Михаэль, бэ тох ами анохи ёшевет… Ты иди спокойно, я посплю сейчас, чувствую – засну, иди. Приезжай ко мне завтра утром пораньше, я хочу успеть одеть тфилин".
И потом берет меня за руку и говорит: "А это вот тебе тетрадка "Шамати", – и дает мне свою синюю тетрадь, с которой никогда не расставался, просто вкладывает мне ее в руку, – возьми ее себе и занимайся по ней… А теперь, иди".
И я ушел.
Оглянулся перед тем, как выйти из палаты, он приподнял руку, прощаясь. Так я и вышел. Еще подумал: "Почему он отдал мне свою тетрадь?! Почему отдал именно сейчас? Что он этим хочет сказать?!" Я подумал об этом, но не понял тогда, что так он прощается со мной. Он отдавал мне самое дорогое, то, что пронес через всю жизнь, – записки отца, с которыми не расставался.
Сейчас, когда я вспоминаю об этом, мне удивительно и странно думать, почему я не остался, почему согласился с ним, как он сумел "усыпить меня". Но снова и снова понимаю, что ничего я не мог сделать, что все в руках Высшего, и все, что ни делается, делается Им, и мы ничто перед Ним, ничто!
[1] «Я пребываю в своем народе» – в тех, кто объединяется в одно целое, чтобы раскрыть в этом единении Творца – свет, любовь, отдачу.
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.93
Последние дни
Однажды, во время урока ко мне подошел Миллер и прошептал: "Ты видел?" И указал на Ребе. Ребе сидел за столом, и его трясло.
"Знаешь, это уже не первый раз", – сказал он. Я говорю: "А я не видел! Как же так?!" И вот тут-то я и испугался, тут же подумал: что-то надо с этим делать! А это были уже сердечные приступы. Я так понимаю, что это уже был инфаркт! Он уже переносил инфаркт на ногах и никому ничего не говорил. Умышленно не говорил.
Я сразу же позвонил знакомому врачу. Он привез кардиограф. Мы сделали кардиограмму. И врач сказал мне: "Я считаю, надо срочно ехать в больницу. Что-то нехорошее с ним происходит. Я даже с вами поеду".
И мы поехали в больницу Бейлинсон. Я знал, что у РАБАШа крепкое сердце, но, чтобы вот так восстанавливаться, за минуты, за час какой-то, я не предполагал, что это возможно! Ребе снова снимают кардиограмму, уже в больнице… – все в порядке. Кардиограмма показывает: абсолютно здоровое сердце, ровный пульс, наполнение – все, как у ребенка.
Нас хотели отправить домой, но я настоял, и нас сначала перевезли в отделение для сердечников. А потом, все-таки, перевели в общее отделение. Подумали, ординарный случай, ничего срочного.
Врачи ведь относились к этому просто: для них это не был великий каббалист, последний каббалист в своем поколении. Для них это был 85-летний старик, 1906 года рождения, он уже столько пожил…
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.92
РАБАШ слабеет
Прошел еще один год. Каждый день, проведенный с РАБАШем, был особым. Это было высшее счастье быть рядом с ним. Я, конечно, хотел, чтобы так продолжалось всегда. Но понимал, что физически мы должны будем расстаться.
Старался не думать о его смерти… но однажды очень испугался…
РАБАШу было уже 85 лет, и вдруг стало заметно, что тот "бегущий ребе", как его называли в Бней-Браке, уже не такой "бегущий".
Мы ходили всё лето на море, и он уже все это лето не купался. Я ждал его, чтобы зайти в воду вместе, а он говорил мне: "Иди-иди, не жди меня".
Обычно он первый заходил. Азартно проплывал свои четыреста гребков, а тут я плавал один, все время оглядывался на него. Он мне издали махал рукой и ходил, ходил по пляжу, о чем-то своем думая все время.
Он уже как-то отпустил себя. Он согласился. А я не понимал этого. Он закрылся от всяких лечений, такого с ним не происходило никогда. Обычно он безропотно шел к врачам, выполнял все их указания. А тут я вдруг обнаруживаю, что у него начались выделения крови, волнуюсь, говорю ему это, а он на меня так странно смотрит и отвечает: "Ничего страшного". Я ему: "Но, Ребе…" А он отрезает: "Всё! Никаких разговоров!" И рукой так машет, как сейчас помню, словно говорит: оставь!
У него было точное знание, что он уходит.
Он чувствовал это, абсолютно четко чувствовал. А я думал, – пройдет.
Он даже не хотел, чтобы ему покупали этрог, лулав [1] к празднику Суккот, он не хотел ничего делать наперед. Приближался праздник Рош а-Шана [2], за ним Суккот, а он не говорил уже о сукке. Я знал, как трепетно он относился к этому празднику, как требовал соблюдать все самые мельчайшие тонкости в строительстве сукки, начинал об этом волноваться и теребить нас еще за месяц до праздника, а тут – молчит.
И все время в своих мыслях.
Поразительно, как я не забил тревогу. Надо было уговорить его идти к врачу, сделать все проверки, не соглашаться, не отпускать его, пока не проверится…
Но не давали мне это сделать. Как-то вдруг забылось и предупреждение, которое мы получили задолго до этого. Мой товарищ, Йоси Гимпель рассказывал мне, что разговаривал с некоей женщиной в Беэр-Шеве, и она вдруг сказала ему, что скоро РАБАШа не станет. И еще добавила удивительную фразу: "Что же ты, Йоси, так себя ведешь?! У тебя есть человек, к которому ты можешь обратиться, и все от него узнать, и он желает, чтобы ты это сделал, а ты не можешь". Йоси ей тогда ответил: "Да, я не могу. Я не знаю, как это делать. Я не знаю, как подойти, как спросить, я очень хочу, но не знаю". И она сказала: "Ну, ладно, оставь. Но помни, у него есть время только до 91-го года". Это было года за четыре до смерти РАБАШа. И как-то все забылось, подумалось, неужели мы будем верить всем этим предсказаниям?! И все стерлось с памяти.
Но так и случилось.
Сегодня я уже понимаю, что это такое, когда тебя могут полностью перекрыть, просто отключают мозги, чувства, страх, тревогу. Мы во власти Высшего. Он командует абсолютно всем.
И РАБАШ это знал лучше всех. У него шел внутренний диалог с Творцом.
[1] Лулав, этрог, адассим, аравот – растения, атрибуты праздника Суккот, которые символизируют различные свойства человека.
[2] «Рош а-Шана» (Голова года) – еврейский Новый год, праздник, который олицетворяет начало духовного пробуждения человека.
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.91
РАБАШ вновь поражает меня
Все семь дней после похорон Йохевед Ребе молчал, был погружен в себя, думал. Отсидели шиву [1], и он, уже в который раз, поразил меня.
Показал, что же это такое, когда ты держишься только за цель, только ее видишь, только к ней идешь. И только ей предан. Над разумом, над чувствами, над установками этого мира, над всем.
Он подошел ко мне и сказал: "Помоги мне найти жену". Стою, удивленный, не знаю, что и ответить, не сразу реагирую. А он продолжает: "У меня нет выбора. Мне нужно сделать хупу [2]".
Мне тогда уже был понятен духовный корень этого требования. Я знал, что каббалист обязан быть женат, но я не предполагал, что РАБАШ так мгновенно примет решение.
Они с Йохевед были неразлучны в радости и в горе, Йохевед ушла, и я думал, должно пройти время, ну, год, два… но нет. Он не мог ждать, не имел права. Требование быть женатым, даже формально, для него было превыше всего, потому что это было требование Высшего.
Так, практически в конце жизни, РАБАШ делает новый переворот…
После долгих поисков Фейга, которая ухаживала за женой РАБАШа, в которой РАБАШ видел очень преданную свою ученицу, становится его второй женой. И тут, так же, как и прежде, он снова показывает, что готов к любой революции, невзирая на то, что скажут, что подумают, как посмотрят. Если это касается цели, он готов на все. Но об этом в другой раз.
[1] Шива – траурная церемония, длящаяся семь дней. В ней участвуют ближайшие родственники покойного: отец, мать, брат, сестра, сын, дочь, жена, муж.
[2] Хупа – свадебный балдахин, полог, под которым происходит церемония брака. В каббале хупа, то есть экран и отраженный свет, символизирует слияние с Творцом.
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.90
Разлука
Рабанит Йохевед умерла спустя четыре года. Она не смогла оправиться от инсульта.
Это было в 11 часов ночи. Мне позвонили домой и сказали: "Михаэль, ты должен прийти! Мы не знаем, что делать с Ребе".
Я тотчас же приехал. РАБАШ лежал у себя в комнате, напротив стояла ее пустая кровать. Я вошел, сел рядом с ним и спросил: "Вы хотите что-то сказать остальным?" Он ответил: "Нет".
Долго молчал, я не хотел нарушать его молчания. Тоже тихо сидел в стороне. За дверью слышались женские голоса. РАБАШ сказал: "Михаэль, что они хотят? Пойди, спроси их".
Я вышел к его дочерям, и они сказали, что хотят заказать автобусы, чтобы ехать в Иерусалим, на Гору Успокоения [1]. Я вернулся к РАБАШу, рассказал ему об этом, а он удивился: "Для чего Гора Успокоения?! Зачем Иерусалим?! Видите, за окном кладбище? 300 метров от дома. Давайте похороним ее здесь".
Это не было пренебрежением к жене, нет, таким было его отношение ко всему внешнему. Но дочери, конечно же, этого не поняли. Они возмутились: "Наша мама будет в Бней-Браке, а не в Иерусалиме?! Урожденная иерусалимка! Это невозможно!" Тогда Ребе сказал мне: "Я не буду вмешиваться. Пусть делают, что хотят".
Так Йохевед похоронили в Иерусалиме.
[1] Ар а-Менухот (ивр. הר המנוחות, Гора Упокоения) – центральное еврейское кладбище в Иерусалиме.
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.89
Любовь
Любовь – она выше эгоизма человека. Мы не очень-то говорили об этом с РАБАШем, но это его фраза: "Любовь – это домашнее животное, которое растет от взаимных уступок…"
Они так жили с Йохевед. Строили любовь в двух плоскостях. В одной плоскости были споры и несогласие друг с другом. Повторяю, они были очень разные: иерусалимская аристократка, воспитанная в ортодоксальном духе, и он – каббалист. И другая плоскость – это связь, которую они строили над всеми противоречиями, это и называется "все прегрешения покроет любовь".
Глядя на них, было понятно, что только таким образом два человека могут соединиться друг с другом в доброй, крепкой, здоровой, поистине человеческой связи.
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.88
Реплика: Было бы очень интересно пройти двенадцатую, тринадцатую и четырнадцатую части "Учения Десяти Сфирот".
Ответ: Не знаю, успею ли я это. Я хочу сделать другое.
Эти части вы все равно пройдете на себе, на своих "костях". А для меня главное – преподнести вам методику личного возвышения, а не премудрости, как что-то происходит со светом, между хохма и бина. Какая тебе разница, что будет между ними?! Главное – где ты будешь.
А для этого мне надо каждый день преподавать моим ученикам методику духовного возвышения, которая подняла бы их, а не просто дала им какую-то мудрость в разуме. Ведь это просто знания, которые, откровенно говоря, не могут особо помочь.
Что было у людей, когда еще не было шести томов "Учения Десяти Сфирот"? Этому учебнику меньше 100 лет. Что же до этого делали каббалисты? Разве они не смогли постичь высший мир?! Ведь и Бааль Сулам сначала постиг его и только потом написал свои труды. Поэтому в книгах ты многого не найдешь.
Самое главное – это практическая работа между людьми. Ты должен обнаружить всю эту систему в своей связи с товарищами. Не в книге и не в голове. Так что, я желаю вам удачи совсем в другом виде.
Из урока на русском языке, 10.02.2019
В больнице
Я увидел, как РАБАШ за ней ухаживает.
АДМОР [1], уважаемый человек, величайший каббалист, учитель – он ухаживал за ней с такой нежностью, с такой заботой и осторожностью, как за младенцем. Я не мог себе такого представить. Сидел, пораженный в первый день, как только это увидел, и потом тоже не мог привыкнуть.
Со временем у нее восстановилась речь, некоторые части тела, но не ноги.
Да, дочки ее приходили, моя жена дежурила, Фейга, но в течение всех этих четырех лет, с вечера и всю ночь с ней оставался только РАБАШ. Ухаживал за ней, убирал, кормил, поил, не отходил от нее ни на шаг. Чувствовал, что именно он нужен ей. У них была поразительная внутренняя связь.
Уже в который раз я убедился, как он мог себя отменить, до непостижимого, невозможного состояния, как мог полностью отдать себя, настолько, что его не существовало.
И ты смотришь на это и понимаешь, какой ты пигмей перед ним, как ты даже близко к этому не способен приблизиться и поражаешься его высоте.
Это была настоящая любовь. Не наша, земная, сплошь эгоистическая. Любовь преданная – двух красивых людей.
[1] АДМОР – так называется духовный вождь у хасидов. Аббревиатура слов адонену морену ве-раббену: господин, учитель и наставник наш.
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.87
Рабанит Йохевед
Ребе очень любил свою жену. Он прожил с ней 64 года. Она была старше его на год или два и происходила из очень известной в Иерусалиме семьи. Это были старожилы Иерусалима, так называемая "благородная аристократия". Семь поколений их семья жила в этом городе.
Рабанит Йохевед была высокая, красивая, с достоинством держала себя. Я знал ее очень хорошо. У нас с ней была какая-то внутренняя связь. Может быть, потому что она чувствовала, как я отношусь к РАБАШу, как к самому близкому человеку, как сын к отцу, она и воспринимала меня как сына. Каждый шаббат посылала нам рыбу, никто другой этого не получал, только моя семья.
У нее был твердый характер настоящей уроженки Иерусалима. Ребе любил ее, уважал и слегка покорялся.
Я знал, как они привязаны друг к другу, такие непохожие, но то, что увидел тогда в больнице, – поразило.
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.86
Непредвиденное
И тут случилось непредвиденное.
Мы вернулись из Тверии, намеревались в конце недели ехать снова, была какая-то небольшая трапеза, уже не помню по какому поводу. Моя жена Оля с дочками была наверху, на втором этаже, с женщинами и с женой РАБАШа Йохевед.
И вдруг я вижу Ольгу и сразу понимаю, что-то случилось. Она кричит мне со второго этажа по-русски: "Миша, поднимись наверх! Быстрее!" Все посмотрели на меня – никто не понимал по-русски. Я сказал: "Я должен подняться". И сразу же побежал наверх.
Поднимаюсь, рабанит [1] лежит на полу без движения. Но смотрит открытыми глазами, дышит. Только не может двигаться. Как потом выяснилось, у нее случился инсульт! У нас в группе был врач, и я тут же позвал его, ничего пока никому не объясняя. Крикнул: "Доктор, поднимись сюда!" Доктор поднялся наверх и сразу все понял.
И тут мы сделали ошибку. Доктор сказал: "Давай перенесем ее на диван". А в таком случае нельзя трогать человека. Мы перенесли ее на диван, и я уже собирался позвать РАБАШа, но он появился сам. Увидел все и… стих.
Замер, осторожно прошел в угол комнаты, сел и уже не спускал с нее глаз. Молча следил за тем, что мы делаем. Очень осторожно, очень трепетно, не говоря ни слова. Я никогда не забуду, как он смотрел на нее. А она на него… Она его словно успокаивала, а он уже все понимал.
Приехала скорая и увезла рабанит в больницу.
[1] Рабанит – так называют жену рава (раввина).
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.85
РАБАШ и страх
И вскоре я снова убедился, насколько не знаю его. Мы выехали из Тверии рано, торопились вовремя приехать на урок, ребята ждали в Бней-Браке. И, вероятно, я свернул не туда, разговорились с Ребе.
Смотрю на дорогу, вижу новые названия, удивляюсь, но еду. И вдруг открывается нам целый арабский город, с улицами, магазинами… и арабами.
Одни арабы вокруг. А время было неспокойное, готовилась интифада. И вот появляемся мы в их городе, двое, бородатые, в черных халатах, шляпах, короче, все, как положено.
И я вижу, как они все вдруг оборачиваются на нас, останавливаются и начинают пальцами на нас показывать. Кто-то уже бежит за машиной, кто-то параллельно машине, и я понимаю, что сейчас им ничего не стоит остановить нас, затащить куда-то в переулок и прикончить или прямо здесь забросать камнями.
Я знал, что такое может произойти запросто, я служил в Шхеме [1], когда был в армии. Мы без оружия туда не решались заходить.
И я уже слышу, они что-то кричат друг другу, и взгляд у них такой, животный… И тут мысль: "Ребе со мной, что делать?!"
Я смотрю на него. И вижу, он – спокоен. Ни капли волнения на лице. И он еще говорит мне:
– Интересное место, я здесь никогда не был. Не торопись. Езжай спокойно.
И я сбавляю газ, как по команде. А они бегут рядом…
Но Ребе передает мне такое спокойствие, он их, как будто и не видит. Но я-то их вижу! Вижу, как впереди собирается толпа. И понимаю, что нас сейчас будут останавливать… Что делать?
И вдруг из-за поворота выворачивает автобус, и, оказывается, это наш автобус, компании "Эгед" [2]. Я тут же "приклеиваюсь" к нему. Он петляет – я тоже, он поднимается в горку – я за ним… Так мы и выезжаем из города.
И вот, когда мы выехали, я остановил машину, откинулся на сиденье и закурил. Меня трясло, руки дрожали. И я честно сказал:
– Ребе, я испугался!
– А я нет, – говорит Ребе.
– Как нет?! – спрашиваю.
– А я был уверен, что ничего не случится, – говорит он.
Как такое может быть? Я смотрю на Ребе, он спокоен, даже улыбается.
– Ну, представь себе, что они думали, когда нас видели? – говорит он.
– Что надо нас прикончить! – говорю.
– Нет, они думали, если к ним заехали двое таких, как мы, значит, они едут по делу, может быть поговорить с каким-то нашим мудрецом, может, их пригласил наш имам [3], – он говорит серьезно, кивает мне, – да-да.
Потом я понял, что он ничего такого не думал, он так меня успокоил. Просто отношение к страху у него было другое абсолютно.
Когда есть связь с Творцом, у тебя нет страха. Я видел на РАБАШе, как это работает. Как он сразу же связывал все происходящее с Творцом, с собой, со всем миром так, чтобы не было различия. И в этом единении проходили все сомнения и страхи. Когда все исходит из Творца. Когда понимаешь, что причина всему происходящему – привести тебя к слиянию с Ним, тогда о каком страхе речь?
Вот тогда, в машине, РАБАШ достал свою синюю тетрадку "Шамати" и безошибочно открыл ее на нужной странице. Это была запись "Когда страх овладевает человеком". И я уже не в первый раз прочитал сказанное Бааль Суламом: "Когда к человеку приходит страх, он должен знать, что единственной причиной тому является сам Творец…" [4]
Так жил РАБАШ. Не в страхе – в трепете перед Творцом. И я не уставал удивляться тому, что связь эта может быть постоянной. Я хотел жить так же.
[1] Шхем (ивр. שְׁכֶם) – в русской традиции Сихе́м. Город на Западном берегу реки Иордан, в Палестинской автономии.
[2] Автобусный кооператив «Эгед» (ивр. אגד) — самая крупная автобусная компания в Израиле.
[3] Имам – высокий духовный титул в исламе.
[4] «Шамати» (Услышанное), 2012 год, стр. 138, статья 206.
Продолжение следует…
Приобрести книгу можно на сайте.
Из книги "Всегда со мной. О моем учителе РАБАШЕ", ч.84
