Здесь нужно то, чем мы никогда не занимались, в частности, психологической, общественной работой с населением. Мы не готовили людей к семейной жизни, например, мужчину – к роли отца и мужа.

Я знаю это по себе. Поэтому я, со своей стороны, сделал много ошибок в семейной жизни, а моя жена – со своей стороны. И дети не получали соответствующего воспитания. То есть это комплексная проблема, которую надо решать.

Реплика: Но природа все равно толкает нас к сотрудничеству, к кооперации, к солидарности. Мы видим, что когда происходят какие-то катаклизмы, люди начинают более чувственно, мягко относиться один к другому.

Ответ: Но не от того, что они осознают что-то, а по необходимости. А как только угрожающее состояние проходит, они тут же возвращаются в стойку друг против друга.

Вопрос: Как природа может привести нас к солидарности, к чувственным отношениям, если удары не помогают? Какой в них смысл?

Ответ: Природа приводит нас к тому, чтобы мы всё-таки увидели, насколько она интегральная, и почувствовали по аналогии с собой, какими мы должны быть интегральными.

Вопрос: Значит, природа все-таки требует от нас как от людей, как от венца творения, чтобы мы самостоятельно осознали это и сами захотели чувственно контактировать друг с другом?

Ответ: Да. Чтобы в объединении на наивысшем уровне мы создали такую систему, в которой почувствовали всю внутреннюю, движущую силу природы и стали такими же, как она: вечными, совершенными, все постигающими.

Вопрос: То есть должна произойти какая-то перезагрузка ценностей в обществе?

Ответ: Конечно. В каждом и во всех.

В результате экономика непременно похудеет. Сильно похудеет. И наша задача – сохранить ее здоровье в переходный период. Ведь она по-прежнему нужна нам, только в другом виде. Нужна подтянутой, а не обрюзгшей, человечной, а не конкурентоспособной. И сброс ее веса ни в коем случае нельзя пускать на самотек.

Основы "похудания"

Серьезное похудание – опасный процесс. Это скажет любой диетолог. Здесь необходима система и контроль. А для начала, необходимо понимание сути проблемы.

Огромное "пузо" нашей экономики – перепроизводство – порождено эгоистическими, экспансивными методами хозяйствования. Такова человеческая природа: денег и власти много не бывает. Ненасытность – кредо современного мира и его рок.

Капитализм долгое время казался панацеей, загоняющей амбиции в "правильное" русло. Но эпоха свободного рынка подходит к концу, ветер меняется, и паруса конкуренции обвисают. Сильные когда-то стороны капитализма оборачиваются его слабостями, и вот в борьбе за место под солнцем мы ставим на кон уже всю планету, ввергая человечество в пучину противоречий.

Как следствие, в мир вступает новая парадигма – сбалансированность. Таково веление времени: глобальные кризисы требуют умерить пыл и ограничить стяжательство. Наступил тот момент, когда стабильность важнее прибыли. И потому в будущем бизнес будет оцениваться не прибыльностью, а тем, насколько он необходим нам для нормальной жизни, для устойчивого, а не экспансивного развития.

На самом деле это суровый критерий. Он отсеивает львиную долю того, к чему мы привыкли в эпоху капиталистического благополучия. И все же, так или иначе, нам придется прийти к равновесию. Коронавирус – лишь катализатор перемен.

Не все бизнесы одинаково полезны

Сегодня экономический спад оставляет на мели целые отрасли, процветавшие всего несколько месяцев назад. Даже после отмены карантина выясняется, что без них можно обойтись. И хотя правительства пытаются поддержать их дотациями, на самом деле лучше бы отказаться от них уже сейчас. Ведь они только вытягивают последние соки из государства. Бизнес не человек, за него не надо бороться до последнего. Когда выясняется, что он не нужен, его надо просто закрыть.

И наоборот, по-настоящему нужный бизнес надо поддерживать всеми силами, вплоть до полной или частичной покупки государством, если этот вариант окажется наилучшим.

Я знаю, звучит радикально. Но это потому, что мы не желаем отказываться от привычного, даже когда оно чахнет. Мы надеемся, что оно оправится, и вытесняем из сознания реалии, которые предвещают агонию.

Давайте же не забывать: конец старого – это еще и начало нового. В будущем нас ждет своего рода партнерство, социальный договор между всеми гражданами страны и бизнесом, который признан необходимым для нормальной жизни. Кем признан? Частично самими гражданами, частично правительством.

Да, на этом пути лежит много препятствий и подводных камней, но в итоге мы придем к общему хозяйству, которое реально будет обслуживать наши интересы. Именно наши, а не бизнеса.

Слышу убийственный выпад: "Социализм!?"

Смотря что вы понимаете под социализмом. Советский опыт я таковым не считаю. Хотя в свое время его называли военным социализмом, скорее, это была одна из форм госкапитализма, принесенная на штыках. Ведь само по себе обобществление средств производства и всего остального – суть авторитарная мера, попытка навязать обществу образ жизни, к которому оно не готово. Отсюда и крах.

Настоящий социализм – это состояние общества, созревшего для коллективных неэгоистичных отношений, под которые закладывается новая экономика. Давайте назовем это как-нибудь еще, чтобы не путаться, или просто договоримся о смысле термина. В любом случае, это никак не связано с тем, что представляется нашему воображению на примерах из прошлого века.

Впереди у нас – экономика общих интересов, базирующаяся уже не на эгоизме и конкуренции, а на взаимности, сопричастности, сотрудничестве. Экономика равновесия и здравого смысла. Нет, мы еще не готовы к ней, но уже дозреваем, уже черпаем со дна бочки свободного рынка.

Само собой, далеко не все в этой экономике будет государственным. Но крупные, основополагающие сектора постепенно избавятся от погони за прибылью. У них появятся совсем другие задачи, сводящиеся к общей стабильности и благосостоянию.

Банкротство – не порок

Разумеется, мы придем к этому не силой и диктатом. Надеюсь, вы уже забыли о комиссарах, продразверстке и коллективизации? Такую модель невозможно внедрить сверху. Она начнет формироваться параллельно взрослению общества, по мере того, как нужды интегральности будут просачиваться в деловую сферу, трансформируя ее изнутри. А государство будет закреплять новые социальные реалии на уровне законодательной и исполнительной власти.

Неслучайно представитель израильской сети универмагов, плачущийся на камеру, вызвал на днях смех у комментаторов. Бизнес принуждает нас к рыночным отношениям, когда это в его интересах, но требует отказаться от них ради его спасения. С какой стати? Государство должно спасать не бизнес, а людей, общество. Это разные задачи, в чем-то совпадающие, но во многом противоположные друг другу. И это понемногу начинает проясняться – как для правительства, так и для граждан.

В период эпидемии свободный рынок и так сокращается до необходимого, а затем мы начинаем понимать, что многое из сократившегося было априори излишним. Нас просто приучили к этому. И теперь, выбираясь из наваждения, мы не будем рубить с плеча, не будем браковать бизнес направо и налево. Он начнет уходить сам – за ненужностью, за вредностью, за истощением социальных и природных ресурсов. Лишний вес балластом пойдет на дно, позволяя нам всплывать к адекватности.

В действительности процесс "похудания", безусловно, намного сложнее, но понимание его принципиальных моментов резко облегчит нам задачу. Намного лучше идти вперед с открытыми глазами, чем пятиться спиной, с горечью взирая на утраченное.

Былое не вернешь. Бизнесу в его нынешнем виде надо дать умереть естественной смертью. Иначе придется переводить его на искусственное дыхание за счет общей казны, а когда он все-таки испустит дух, у нас не останется денег даже на похороны. Прямо сейчас надо сказать ему его же словами: "Это только бизнес".

И, наоборот, в главном, в наших человеческих связях и отношениях мы должны, наконец, стать людьми, а не конкурентами.

Коронавирус привел к тому, что никто никому не верит из-за лживых новостей, распространяющихся во всех направлениях. Проблема в том, что средства массовой информации уже не ориентированы на публику, а политизированы, и ведут войну между правыми и левыми, между одними заинтересованными группами и другими. Поэтому у них всегда есть деньги на эту войну, они уже не зависят от того, купят ли читатели эту газету.

Сегодня газеты вообще не зависят от покупателей, а получают финансирование от финансовых и правящих кругов. А потому нет никакого доверия к информации, распространяемой в СМИ.

Печатаются какие-то неподтвержденные медициной сообщения о лекарствах против вируса, но почему люди верят этой лжи и как будто даже нуждаются в ней? Есть такая шутка, что если бы сейчас мы начали есть только чистую, органическую пищу, то отравились бы, ведь мы уже отвыкли от хороших, натуральных продуктов, которые были сотни лет назад.

В этой шутке есть большая доля правды, и то же самое относится к средствам массовой информации. Мы не привыкли к правде, а каждое поколение получает то, что заслуживает. Мы принимаем ложь и наслаждаемся ею. Мы даже не платим за эти лживые новости, а получаем их даром. Ложь порождает ложь: и поколение испорчено, и питается испорченной пищей.

Но иначе вообще нечего будет есть. Так в магазине мы покупаем овощи и мясо, понимая, что там одна химия и антибиотики внутри, но нет выбора. Надо же чем-то питаться. Мы живем в синтетическом мире.

Никто не нуждается в правде, ведь что с того, что человек узнает ее? Правду нельзя никому передать, продать, использовать, если все вокруг лживо. Правда в нашем мире – это как иностранная валюта, которую не принимают в этой стране ни в одном магазине.

Если я говорю правду в этом мире сплошной лжи, то прослыву лжецом. Так случилось во времена Первого Храма с царем Соломоном, которого никто не хотел признавать царем. Он говорил мудрые речи, но все вокруг были настолько глупы, что никто не верил его словам. Пока он не дошел до Санедрина, где заседали великие мудрецы, и там уже его поняли и признали.

Было одно единственное место во всей стране, где поняли, что это мудрец и стоит прислушаться к его словам. Но у нас сейчас нет даже одного такого места: ни в правительстве, ни в банках, ни в одной организации или партии – нигде. Все играют в одну фальшивую игру.

А каббалист живет внутри своего маленького мира истины, и все вокруг считают его неразумным, оторванным от реальности, и не прислушиваются к тому, что он говорит. И это еще хорошо, потому что в прежние времена пророков сжигали на кострах.

Как же можно определить, правда в новостях или ложь? Я слежу за новостями, но лишь для того, чтобы почувствовать из них тенденцию развития и его скорость. То есть я принимаю во внимание не сами новости, а их направление.

Люди страшно запутаны новостями, которые распространяют средства связи. На самом деле, это не средства связи, а средства разобщения.

Какое исправление нужно произвести в обществе, чтобы вернуться к правдивым новостям? Это требует большой, кропотливой работы. Ведь мы уже привыкли питаться испорченными продуктами, научились их переваривать и при этом хорошо себя чувствовать. Тело привыкло делать исправление, чтобы даже тухлая пища воспринималась нами как относительно свежая. И если мы возьмем действительно свежие продукты, то у нас будет несварение желудка.

Поэтому тут необходим очень длинный путь. И речь идет не только о пище для живота, но и для ума, души и сердца. Надо постепенно выходить из этой лжи с помощью интегрального образования, о котором говорят каббалисты. Нужно объяснить всем, что мы живем в мире лжи, из которой пора выбираться, ведь дальше так невозможно.

Коронавирус приведет нас к ощущению точки правды, к окончательному раскрытию фальши жизни. Мы увидим, что такая жизнь бессмысленна и безнадежна и для нас, и для наших детей. Мы уже приближаемся к этому прозрению. Если продолжать по-старому, то мы уничтожим себя.

И этот конец уже близко, потому что человечество понимает, что потеряло путь и направление, и нет никаких средств исправить ситуацию, нет лекарства от вируса. Либо мы решаем, что выбора нет, и мы обязаны раскрыть смысл и цель жизни, правильный способ существования, найти, где находится правда в нашей жизни.

Человек – самый умный, развитый, знающий, и сделал свою жизнь такой, что она совершенно обесценилась. И это потому, что он руководствуется не разумом, а чувствами, и не может разумом преодолеть свои эмоции. Поэтому чувства играют с ним, перетягивая в разные стороны, как говорится: "Давайте есть и пить, ведь завтра все равно умрем". Будем надеяться, что это отношение изменится.

В принципе, это вполне естественно. Таким образом мы можем меньше навредить друг другу.

Вопрос: Природа как бы запретила нам быть в связи между собой, поскольку они эгоистичные?

Ответ: Тут мы учимся другому. С одной стороны, мы волей-неволей перестали работать и в течение какого-то времени оказались в кругу семьи. Поэтому возникают определенные проблемы, ведь человек не привык к такому образу жизни.

С другой стороны, проблемы проявляются не только между супругами, но и между родителями и детьми, между самими детьми и т.д. Они носят социальный характер, а это чревато очень большими последствиями.

Природа ставит над нами определенный эксперимент, – я так это вижу. Я смотрю на природу как на высший разум, который приводит нас к определенному состоянию, чтобы мы поняли, каким образом должны себя вести.

Высший разум знает, как мы на самом деле действуем, как определяем, осознаём свои состояния, каким образом можем найти выход из них, сопоставляя приятное с неприятным, с развитием, с различными движениями. Он видит, как меняются при этом наши привычки, обычаи, какие-то социальные проблемы и их решения.

Сейчас во всех странах одновременно идет такая перестройка. В разной степени, в разных культурах, но это все-таки происходит.

Все зависит только от нашего намерения. Если мы собираемся и при этом все ненавидим друг друга, то между нами получается атомная бомба. Если же мы хотим соединиться, несмотря на все различия, то между нами уже не бомба, а ядерный реактор, который не взрывается, а вырабатывает для нас добрую, полезную энергию.

Все зависит от того, как мы используем внутреннюю энергию желания насладиться, заложенную в нас. Эгоизм обязан существовать, без него мы не будем ощущать себя. Но разница в том, за счет чего мы связываемся друг с другом. Так в ядерном реакторе есть радиоактивное топливо и графитные стрежни, которые тормозят цепную реакцию. Они не дают элементам сталкиваться друг с другом, ставя между ними экран, чтобы возник отраженный свет, то есть выстраивают правильную связь.

В результате получается полезная энергия, которую мы можем использовать. И так происходит во всей природе.

Человечество продвинется настолько, что будет нуждаться в объяснении любой детали своей жизни. Какую-то часть работы каждый человек должен выполнить сам, а о другой части только узнать, чтобы иметь представление, как работает вся система.

Исраэль относится к голове общей души и потому он ответственен за то, чтобы проводить свет от Творца всем народам, которые относятся к телу души и получают свет. Но все народы должны понимать принцип работы, словно водитель машины, который умеет ей управлять и имеет общее представление о том, как она работает, но сам не может спроектировать и создать новую машину.

Все человечество – это словно атомный реактор, а группа Бней-Барух – это графитные стержни в нем. И если мы выполним свою работу, то сможем остановить ядерный взрыв, который уже готовится, приближая мир к третьей и даже четвертой мировой войне. Будем надеяться, что мы сможем остановить этот взрыв.

Рано или поздно мы все равно придем к этому. Ведь мы живем в глобальной природной системе, программа развития которой задана изначально и сегодня подводит нас к ключевому моменту. За последние сто лет человеческий эгоизм окончательно исчерпал свои возможности и больше не в силах толкать нас вперед. Наоборот, он мешает адекватно встретить новую эпоху альтруистического развития, поднимающего нас из узкого, закоснелого мироощущения в реальность взаимоотдачи.

Перемены уже начались. Мы видим, как Природа все теснее сцепляет нас друг с другом, несмотря на все наши острые углы, и настойчиво требует качественного, доброго соединения. Интегральное человечество – поистине веление времени. Как следствие, те, кому недостает чувства принадлежности к человеческому, человечному обществу, именно теперь обретают возможность влиться в общее целое. Тем более, после того как самоизоляция продемонстрировала всем, каково это – быть ограниченным в повседневной жизни. Коронакризис во многом уровнял нас.

Сегодня домашний компьютер позволяет каждому быть на постоянной связи с близким, в том числе по духу, окружением. Мы все можем заниматься общим делом, помогая, поддерживая друг друга. В этих условиях возможности тела не то что не диктуют правила игры, а вообще, не играют никакой роли! По сути, ничто не препятствует нам создавать общность душ. Ничто, кроме собственного естества…

Чтобы победить одиночество и изолированность, мы должны научиться протягивать связь поверх всего внешнего, над телами и их ограничениями. Это единственный способ справиться с нашими различиями: физическими, психологическими, половыми, возрастными, какими угодно. Подъем над материальным обликом, над свойствами характера, над земной природой открывает нам необъятный мир внутренних взаимодействий.

В науке каббала телом называется вовсе не биологический организм, а комплекс желаний, устремлений, чаяний, чувств и помыслов. Это уже совсем другой уровень, здесь нет ущербности, ограниченности, здесь все можно использовать правильно, органично, в общих интересах, на благо всем. Человек здесь оценивается не по физической силе, красоте или уму, а по наполнению, которое он дарит окружающим. Это и есть настоящая духовность, настоящая человечность – подлинная забота о других. Нет, не "диктатура добра", а мудрые законы единой семьи.

Вот на что надо переносить акцент. Тогда материальное постепенно утратит резкость, горечь, вес, и мы сфокусируемся на главном – на том, что примиряет любые различия.

Знаю, это все еще кажется чем-то несбыточным. На самом деле мы все люди с ограниченными возможностями. Мы стиснуты и зашорены коконом общепринятого мировоззрения. Наши резоны непробиваемы, и хотя в мире творятся абсолютно бредовые вещи, мы готовы терпеть даже их, лишь бы не выбиваться из привычных представлений.

Но есть методика, есть виртуальная связь, и есть насущная необходимость. Все то, что не объяснишь сразу словами, понемногу ляжет на сердце и создаст новую систему ориентиров, благодаря которой мы не просто узнаем – почувствуем друг друга, как никогда не чувствовали раньше. И поймем, как жить и процветать вместе, связуясь биением общего сердца, сменой тьмы и света, непрерывным дыханием взаимных отдалений и сближений.

В этом слиянии душ каждому есть место, и все равны – не потому, что одинаковы, а потому, что одинаково важны. Мы врываемся друг другу в сердца не как захватчики, а как любимые и любящие. И эта любовь, этот дух снимает все телесные ограничения.

Реплика: Вы говорите: "Мы должны соединиться". А мы не желаем никакого соединения.

Ответ: Потому нам это и показывают, чтобы мы действительно знали, в каком состоянии находимся.

Вопрос: Какие шаги еще впереди?

Ответ: Никаких! Мы находимся на самом последнем этапе всеобщего исправления. Если мы внутренне объединяемся между собой, понимаем, устремляемся к этому, – всё, ничего больше не надо! Все вирусы будут только для нашей пользы. Все плохое обращается в хорошее.

Реплика: Хорошо, если это так. А пока сплошные страдания.

Ответ: Иначе нас, эгоистов, не подогнать. Только "палкой к счастью". Посмотрите, как люди упираются, что они сегодня из себя воображают. Посмотрите, что делается в интернете, сколько ненависти выливается друг на друга, как поддевают, как действуют. Это все нам надо сейчас понять, оправдать, исправить, навесить над всеми противоречиями мостики взаимного понимания.

Вопрос: Как мне оправдать этого ненавистника? Сказать: "Нет, он не понимает, он словно ребенок", как вы говорите.

Ответ: Объяснять ему постепенно то, что мы всегда объясняем. Никуда он не денется. Он поймет, что природа вынуждает его к этому. Он такой великий, как маленький ребенок, который хорохорится перед мамой. А когда он чувствует себя стоящим перед природой, перед роком, то уже нет всех этих возможностей пыжиться, и наступает время истины.

Вопрос: Вы могли бы такому яркому, жесткому ненавистнику что-то объяснить?

Ответ: У меня к ним нет ненависти. У них ко мне – да, а у меня нет. И их это раздражает. Их это вдруг ставит в такое состояние: "Как это мы его ненавидим, а он нас – нет?"

А на самом деле я не могу их ненавидеть, потому что в моем понимании они являются силами природы. За что ненавидеть природу? Они просто проявляют отрицательные свойства природы, которая еще не достигла своего совершенства, взаимного исправления. И поэтому нет в мире никакого зла в моем понимании. Зло проявляется только в мере и в виде, в котором я могу его уравновесить добром.

Реплика: То есть вы эту фразу не поддерживаете, как обычно говорят: "Чтобы исчезло зло из мира".

Ответ: Оно не исчезнет никогда. Оно только может быть исправлено, компенсировано добром.

Вопрос: Для этого оно и приходит?

Ответ: Да. Если бы не было зла, то не было бы мира, мы бы не существовали. Потому что мы все находимся во зле. Как и сказано в Торе: "Злым, маленьким животным рождается человек".

Вопрос: Это касается и человека, это касается и вируса, который практически не является злом?

Ответ: Вирус – это просто показатель нашего неисправленного состояния. Разве он в чем-то виноват? Это маленькая биологическая частичка. Как в твоем компьютере вдруг возникает какая-то помеха, какая-то маленькая программка, которая тебе в чем-то мешает. Но она указывает тебе на неисправность, и таким образом ты можешь подправить общую, большую программу.

Вопрос: Значит, то что вирус показывает такую расслоенность общества, это даже хорошо, чтобы мы увидели и в конце концов испугались этого? Захотели, чтобы этого не было?

Ответ: Испугаться надо, потому что иначе человека-эгоиста не встряхнешь. Его надо встряхнуть.

Но я за то, чтобы люди дошли до этого очень быстро нормальным, спокойным путем, и это бы на них подействовало и дало возможность налаживать взаимную систему равновесия. Ведь природа построена на общем равновесии отрицательных и положительных свойств и сил. И поэтому невозможно без вирусов, невозможно без ненависти. Но это все должно быть уравновешено.

Природа хочет, чтобы мы жили в равновесии, с пониманием и добра, и зла.